Виктор Музис - Моя «Аэрогеология»

ИЛ-18

В конце мая состав партии, набрав рабочих, вылетел к месту полевых работ. Партия проводила геологическое картирование в районе Чары с базированием от одноименного поселка.

Авиабилеты приобретались интересной формы: они выписывались на одного человека с припиской «с ним… человек». А сбоку на билете были отрывные талоны для смены пунктов-городов пересадок (до трех талонов).

ЛИ-2

Наш авиабилет выглядел так: город вылета – Москва, фамилия старшего группы (с припиской, сколько с ним человек), и два талона для пересадки Москва-Чита и Чита-Чара. Сначала на ИЛ-18 до Читы, где ждем на базе экспедиции вылета в поселок Чара на ЛИ-2. А там, на базе получив телогрейку, противоэнцефалитный костюм (попросту «энцефалитку»), резиновые сапоги и портянки, на вертолете МИ-4 в район работ.

МИ-4

Базовый лагерь в районе работ всегда выбирался в центральной части выделенного для съемки «листа», но так, чтобы он был на реке. И для души простор, и рыбалка тебе пожалуйста, и заброска отрядов во все стороны одинакова. Для отработки геологического картирования партии был выделен так называемый «сдвоенный лист», поэтому в состав сотрудников были добавлены еще геологи – Юра Найденков, Сима Панкина, Ким (кореец – хорошо помню его физию с узкими глазами, а вот фамилию забыл), Лева Нусинсон и Саша Свиридов.

Базовый лагерь был «разбит» на берегу реки Апсат, река еще была покрыта толстым слоем ледяной наледи, в средней части которой была узкая промоина, по которой бурлил, зажатый как в тиски, стремительный поток.

Работать предполагалось с оленями, но их все не было, и мы развлекались, наслаждаясь бездельем.

Палатка старой конструкции

Я жил в палатке, где в задней ее половине по всей ширине были построены единые нары-настил из жердей. В передней части сбоку стояла печка с выводом труб дымохода вверх.

Надо сказать, что такая конструкция быстро показала свою несостоятельность: частички пепла-угольков вылетали вверх из-за хорошей тяги, а затем опускались вниз прямо на полотно брезентовой крыши и прожигали в ней дырки. Со временем выходное отверстие для установки металлической разделки стали делать сбоку и срок службы палаток заметно увеличился.

Также, новые палатки стали выпускаться с тамбуром, под которым очень удобно было складывать заготовленные полешки-дрова для печки.

За время вынужденного простоя случилось одно происшествие, когда всеми любимая повариха, находясь под хмельком от браги, угодила в ту самую промоину. То ли за водой пошла, то ли еще что… Как только жива осталась…

Палатка новой констрекции (с навесом)

Чтобы не терять время из-за простоя, решено было разойтись отрядами в выкидные маршруты дня на три – четыре. Что и было сделано. Все разошлись, лагерь опустел, только меня оставили – то ли сторожем, то ли пожалели, что с непривычки буду только мешать… Сказали, чтобы ждал оленей…

Мне разрешено было перебраться в начальскую палатку и я несколько дней провел в ней. Она была старенькая и выгоревшая до белизны, но зато в ней было светло и легко было избавиться от залетавших комаров. На полках были кое-какие книжки, так что я не скучал.

Заодно отдыхал от комарья, от которого просто некуда было деться, когда я жил в общей палатке в пятером. Постоянно кто-то выходил и входил, занося на спинах очередную порцию этой жаждущей крови своры. Особенно мучительно было по ночам: жарко, а из спального мешка носа не высунешь, тут же вцепятся.

Я мазал лицо диметилом, но его хватало максимум на час, а потом мажся снова. А спать-то хочется. Вот и мучаешься не понятно от чего больше – от жары или от комарья.