Натали Новелл - Путешественники во времени

– По-моему для человека твоего возраста это не нормально. Или в вашем времени все подростки ночью не спят.

– Нет, не все… только те, у кого есть обязательства, ложатся рано, и так же рано встают, – она сделала небольшую паузу. – Скоро и мы с Софоклом к ним присоединимся. Он записал нас на подготовительные курсы в университет.

– Я думал, вы не ходили в школу.

– Не ходили. Мы занимались на дому и сдавали экзамены, когда были к ним готовы.

– Может социализация пойдёт вам на пользу, – уголок рта поэта пополз вверх. – Хотя кого я обманываю, пребывание в обществе людей, которые тебя не в силах понять, очень быстро наскучивает и утомляет.

– Это была идея Софокла. Он говорит учёба поможет построить наше будущее.

– А ты что думаешь по этому поводу, Джин? – он смотрел на неё созерцая…

– Я думаю, социализация вгонит меня в депрессию.

Поэт рассмеялся.

– Я думаю, ты права, но попробовать стоит. Никто ведь не знает, что ждёт нас впереди. Мы можем лишь догадываться, но в любой момент всё может измениться…

– Не может… – Джин покачала головой, смотря в никуда, а потом вдруг повернулась к Оскару и выпалила на одном дыхании.

– Он убьёт тебя! Он уже убивает тебя!

Оскар прикрыл глаза и облизнул свои губы, на его лице было выражение сладкой горечи…

– Это ничего… – шёпотом проговорил он. – Я всё равно умру когда-нибудь, так почему же не принять эту чашу из рук любимого человека.

– Это так неправильно, – только и сумела выдавить из себя Джин.

– Неправильно жить по законам общества и морали, но при этом чувствовать себя никем, вечно бояться и жить озираясь по сторонам, переживая из-за того, что подумают о тебе люди. Это неправильно.

– Не все могут жить так, как ты, для этого нужно иметь смелость.

– Смелость? А может быть равнодушие… – Оскар посмотрел в глаза Джин. Его карие очи сияли грустью и отчаянием, и в то же время в них теплилась жизнь и надежда.

– Что-что а писатели не могут быть равнодушными, что бы они про себя не говорили. Особенно грусть заставляет писать.

– Ты очень хорошая девочка, Джин. Пообещай мне кое-что…

– Только если это что-то, что я в силах исполнить.

Оскар сжал её ладони в своих.

– Не каждому это под силу, но ты постарайся сохранить всё то хорошее, что есть внутри тебя.

– А что во мне есть такого хорошего?

Оскар тепло улыбнулся.

– Много чего… ты просто ещё не знаешь, и в силу своей скромности и воспитания, вероятно никогда не будешь считать себя достаточно хорошим человеком, заслуживающим всех благ этого мира…

Настала пора рассмеяться Джин.

– Оскар, прекрати…

– Нет, Джин, вероятно, это наша последняя встреча и я хочу, чтобы ты знала, что хороших людей не так уж и много на этой Земле. И так было во все времена, а хороших и достаточно храбрых людей, днём с огнём не сыщешь. Поэтому ты должна беречь себя. Пообещай мне, что будешь благоразумна, и тогда я буду меньше переживать за тебя и твой путь.

– Там, где ты окажешься, нет места памяти и переживаниям…

– Тем более избавь меня от этих мук ещё на Земле.

Джин обидчиво отвернулась.

– Избавлю, если ты послушаешь меня и уедешь далеко-далеко отсюда, туда, где тебя не схватят жандармы.

Оскар обнял девочку.

– Ты ведь знаешь, что я никуда не поеду.

– Тогда ты не имеешь права просить у меня беречь себя, если сам подставляешься пол заключение и смерть.

– Такова жизнь, Джин. Есть вещи, которые нельзя миновать, даже если ты уедешь от своих проблем за тысячу земель, они всё равно настигнут тебя, возможно, даже с ещё большей силой… А я не хочу всю оставшуюся жизнь, жить в страхе, скрываясь от правосудия и людей, пускай, они ко мне несправедливы, в первую очередь я буду скрываться от самого себя, а это не честно и не правильно. Твоя жизнь кончается там, где ты отрекаешься от самого себя, от своих принципов, от людей, которых ты любишь всем сердцем. Я хочу, чтобы ты помнила об этом… но даже если ты оступишься, знай, я не буду тебя осуждать. Ты всегда будешь моей музой и видением из снов.

– Я не муза и не видение.

– Я знаю, Джин, я знаю, но когда ты исчезаешь, моему воображению начинает казаться, что я тебя придумал…

– Это свойство человеческой психики, подвергать сомнению то, что ты видел, спустя какое-то время. Но я настоящая, Оскар, жаль, что ты не слушаешь меня.

Джин крепко сжала поэта в своих объятиях.

– Я боюсь потерять тебя. Я боюсь, что люди причинят тебе боль.

– Мы все теряем друг друга физически, но не духовно… мы остаёмся в памяти друг друга.