Григорий Кляйн - Осмелившийся возродить Третий Храм. Исполнение Главной Заповеди

Маленького роста и отталкивающей внешностью, но безмерно кровожадного Тафара, за половую мерзость, одарил длительной, неизлечимой венерической болезнью. Мало того, после смерти, ангелы смерти заставили эти три души, вечно метаться между небом и землёй, в поисках успокоения. Но во всей бездонной вселенной по очереди, а потом, через 2 тысячи лет, ещё двоим, не находилось подобного укрытия.

Сереп, боясь огласки, бросил Лаги в глубокое подземелье, безуспешно стараясь искоренить в людях, любые о нём воспоминания. Лишив элементарных человеческих радостей и любимой женщины. Даже рождение сына, превратил в издевательство над священными заповедями. Заметая следы, не осознавая помутнившим разумом, но явно против своей воли, разрешил допустить к заключённому, раввина и несколько близких людей сделать, брит-милу первенцу. Когда моэль обрезал крайнюю плоть, мальчик на короткий миг заплакал. И в этот момент, Я предрёк ребёнку, названным именем Арима, замечательную жизнь и долгие годы. А его потомкам уготовил судьбы, наполненные любовью к соотечественникам, мудростью, глубоким изучением и пониманием Торы. На одного из них Инону-Элия Шалом, возложил исполнение действия Мессии, предвещающего мир. Повелел перечеркнуть притеснителям любые желания, а их продолжателей обрёк на бес праведную жизнь.

Возникла следующая картина. На сияющем в небесной вышине еврейском календаре наступил день 9 Ава. Продолжая бесподобную историю, возник царский дворец. Глава иудейского народа открыл глаза, с облегчением вздохнул и окончательно проснулся.

Уже не было сил удивляться чему либо, так как я без проблем читал мысли Цидкиягу.

– Видения только что проплывшие перед его взором, оказались лишь страшным, кошмарным призрачным изображением. Тяжким предчувствием о полученном свыше и обращённом к нему вещем знамении. Приказал слугам найти и пригласить для дружеской беседы наделённого глубочайшими знаньями первосвященника Биньямина бен Матуса. Двоюродных братьев, главного наставника Авигдора бен Яакова и лучшего, за всё прошедшее время, управляющего священным городом Аркадия бен Моше. Испытывая тёплые родственные чувства, любил прислушиваться к мудрым советам, преданных душой и телом надёжных боевых товарищей. С уважением, отмечая особую отзывчивость и заботу к бедным, попавшим в беду, или затруднительное положение согражданам. Вспомнил о Ирмеягу, всегда говорящего, одну только правду, за что имел много недругов и в итоге попавшего в немилость к Серепу. Узнав о подготовленном для него наказании, с глубоким возмущением, приказал немедленно освободить пророка. Вытащить из одиночной тюремной ямы, привести в надлежащий вид, доставить во внутренние покои дворца и присоединить к трём советникам.

В следующий миг, подчёркивая важность момента, появились, вновь не дав близко приблизиться, совсем молодые папа и мама.

– Внимай данное событие чересчур внимательно! Ты увидишь и услышишь наших предков.

И так же неожиданно исчезли.

– А когда все вместе, впятером, уединились в тенистом садике, я хотя был далеко, видел и слышал интересную беседу нескольких человек. В малейших деталях Цидкиягу поведал о событиях, только что увиденных во сне.

– Будто в главном зале столичного дворца, лучшие представители 12 колен Израилевых одновременно праздновали две долгожданные свадьбы. Одну, младшего любимого сына Роувена, взявшего в жёны Мирьям, дочь военачальника Аарона, из колена Иегуды. Вторую, племянника, взявшего в жёны дочь раввина Яакова из рода священников Коганим, колена Левитов и которых также, по удивительному совпадению, звали Роувен и Мирьям. Подготовка к проведению брачных обрядов началась год назад, как только объявили о намерении молодых пожениться. Снаружи на улицах ликовали толпы горожан. В большом, великолепном зале, украшенном оливковыми ветвями и виноградными листьями, многочисленные родственники, самые знаменитые и уважаемые сограждане придавались беззаботно-радостному настроению. То тут, то там блистали своими талантами бадханы – простые евреи, смехом и забавами развлекающие на свадьбах жениха, невесту и приглашённых гостей. Сияли любовью и счастьем юные лица молодожёнов. В честь радостного события, головы виновников торжества покрывали лавровые венки, перевитые темно-фиолетовыми соцветиями плюща. Особенно красиво выглядели невесты, одетые в роскошные праздничные наряды. Поверх дорогой одежды были окутаны длинными, пурпурного цвета, прозрачными шлейфами, оживающих и развивающихся от малейшего дуновения ветерка.