Анастасия Корепина - Остров Невезения

– Эй, ты живой? – спросила она, заглядывая ему в лицо и с трудом сдерживая слезы.

Он не издавал ни звука, и Эльмира робко прикоснулась к его щеке и сразу же отдернула руку, испугавшись собственной смелости. Его кожа была теплой, даже горячей на ощупь. Почувствовав ее прикосновение, незнакомец вздрогнул и медленно открыл здоровый глаз. Его ошалелый от боли и страдания взгляд, поблуждав немного, сфокусировался на посетительнице.

– Зачем?.. – хрипло прошептал он разбитыми, потрескавшимися губами.

– Я принесла тебе воды…

Взгляд его переместился на принесенный ею небольшой кувшин, который она бережно прижимала к груди. Девочке пришлось встать на цыпочки, чтобы поднять над своей головой кувшин и наклонить его ко рту измученного пленника.

Он пил долго и жадно, а Эльмира внимательно разглядывала его, стараясь запомнить все детали, поражаясь удивительной красоте чужеземца, которую не скрывали даже следы нанесенных ему побоев. Впервые она видела его так близко. У него были довольно-таки резкие черты лица, но они придавали какую-то диковатую, первобытную красоту его облику. Обращали на себя внимание его выразительные глаза – пронзительно-черные, чуть раскосые, с длинными густыми ресницами. Взгляд Эли сместился ниже. Там, на крепкой мускулистой груди юноши, располагалась красиво выполненная татуировка в виде орла, раскинувшего в застывшем полете свои крылья.

Утолив жажду, он уткнулся лицом в свою руку, по которой стекало несколько тонких струек крови, и устало закрыл глаз. Ему было больно, настолько больно, что хотелось взвыть, но он лишь упрямо стиснул зубы, не желая показывать своих страданий.

– Почему ты не скажешь им, где эти проклятые сокровища? – снова спросила девочка. – Неужели они тебе дороже жизни?

Он дернулся на цепях, гордо вскинул голову. Во взгляде вновь полыхнула ненависть.

– Дочь бледнолицего идет по его стопам?! – в голосе звучала сталь.

– Нет, нет!.. Я хочу лишь помочь тебе. Мне… мне очень стыдно за своего отца… Я просила его отпустить тебя, но он даже слушать меня не стал!.. – всхлипнула Эля. – Он… он злой, нехороший!..

Взгляд пленника потеплел, стал печальным.

– Открыв им, где спрятаны сокровища, я предам свой народ, свою семью, – глухо проговорил он. – Прольется кровь… В любом случае, твой отец убьет меня. А предателем умирать я не хочу.

– Нет!!! Только не это! Ты не умрешь! – испуганно вскрикнула она.

– Мне уже все равно… – едва слышно прошептал юноша.

– Но это неправильно! – возмутилась девочка. – Так не должно быть, когда все равно!

Он ничего не ответил, лишь сжал разбитые губы.

– А я так мало могу сейчас для тебя сделать… – горестно посетовала Эля. – Даже снять с тебя проклятые цепи не могу!..

Сочувственный взгляд ее скользнул по всему его вытянувшемуся окровавленному телу, по стальным браслетам, прочно удерживающим его сильные руки. Ему было еще больнее, еще тоскливее от ее жалости и странного интереса к нему, но что-либо изменить он был бессилен.

– Забудь меня, добрая фея. Ты и так сделала много. Я благодарен тебе, – он с нежностью посмотрел сверху вниз на скорбно опустившую худенькие плечики золотоволосую девочку. – Пусть твое сердечко не тревожится обо мне. Если мне суждено выжить здесь – твой светлый образ навсегда останется в моем сердце. Если ж нет… Значит, такова судьба…

– Нет!.. Ты должен выжить! Обещай мне! – Эля невольно поднялась на цыпочки. – За нашу встречу с тобой я должна буду завтра уехать к тете, это далеко отсюда, но я… я буду вспоминать о тебе! И, наверное, уже не смогу забыть…

Кривая, печальная усмешка тронула его губы.

– Постараюсь. Ради тебя.

С тяжелым сердцем Эльмира покидала подземелье. А он долго смотрел ей вслед…

– Представляешь, он не издал ни звука, когда мы перерезали ему сухожилия! – рассказывал Андро. – Хотя наверняка боль была адская.

– Интересно, сдержит ли этот парень свое слово, сказав, что не выдаст свою тайну? – дон Хосе уже допивал третий стакан вина.

– Не-а. Никто не мог, да и он тоже не сможет долго висеть на цепях без воды и еды. Вот увидишь, завтра он обязательно расколется! – Андро налил себе второй стакан вина и залпом осушил его. – О, глянь, Манидо, идет наша сестра милосердия!

Дом затрясся от их оглушительного хохота.

– Ну как, подружка, небось, компания этого заморского принца приятнее моей? – спросил Андро заплетающимся языком, давясь от смеха.

– Намного приятнее быть с ним, чем с местной обезьяной! – ответила она, усмехаясь.