Сергей Михайлов - Колыбель качается над бездной

Из-под наших ног вздымались фонтанчики пересохшей чёрной пыли. Звук шагов тонул в этом неестественном безмолвии, будто кто-то большой и всемогущий увернул регулятор громкости до нуля. Лена шла, зажав ладонью рот и выпучив глаза от ужаса. Гигантская братская могила давила на мозг, словно призраки когда-то погибших здесь людей всё ещё витали над этим местом в поисках вечного упокоения, но так и не находили его. Их незримое присутствие ощущалось всеми фибрами души, каждой клеточкой кожи, проникало в кровь с каждым вдохом, с каждым толчком сердца.

– Уйдём отсюда, – произнесла она, но я не услышал её, а лишь прочитал сказанное по губам.

Я кивнул, и мы поспешили назад. Вот и окраина деревни. Звук постепенно возвращался в мир – под ногами снова захрустело стекло вперемешку с истлевшими костями. Мы как раз проходили мимо ржавого немецкого «Тигра» со свёрнутой на бок башней. Я невольно задержал взгляд на фашистском танке.

Из люка торчал скелет гитлеровского солдата с каской на черепе. Он был обращён к нам в профиль, и я хорошо разглядел притороченный к его каске остов еловой ветки, на которой болталась старая, вылущенная временем шишка.

Я судорожно проглотил комок, образовавшийся в горле, и прибавил шагу.

– Он смотрит на нас, – сдавленно прошептала Лена.

– Кто?

Я обернулся и проследил за направлением её взгляда. Круглыми немигающими глазами она смотрела на скелет фашиста с еловой веткой на каске. А тот уставился на нас пустыми глазницами и словно провожал мёртвым взглядом с дальнего берега Стикса. Внутри у меня всё сковало ледяным холодом.

– Ч-чёрт! – выругался я. – Быстрее, Ленок! Уходим!

Я схватил её за руку и поволок от этого проклятого места…

И вновь мы шагаем по бетонке. Уставшие, опустошённые, окончательно выбитые из колеи привычного рационального восприятия мира, молча топаем прежним маршрутом. Изредка перекидываемся взглядами, пытаясь прочесть в глазах друг друга, не приснилось ли нам всё это, не игра ли это нашего воспалённого разума, соскочившего с проторенной орбиты, не стали ли мы жертвой какой-то мощной массовой галлюцинации?

Наконец Лена решила нарушить молчание.

– Он смотрел на нас. Ты видел?

Я кивнул. В том-то вся и проблема, что видел. А за полчаса до этого я видел его в полном здравии, совсем ещё юнцом – тогда он тоже смотрел на нас, мерно покачиваясь в люке грохочущего танка.

– Что это было, Витенька?

– Мы попали в зону какой-то необычной временной аномалии, – попытался объяснить я всю эту чертовщину. – Прошлое, настоящее и будущее пересеклись здесь в одной точке, спутались в единый узел. С научной точки зрения это выглядит вполне разумно.

Лена долго молчала. Однако я видел, что что-то тяготит её, что-то очень важное готово сорваться с её языка. И я догадывался, что именно.

– Витенька, – наконец не выдержала она, – а ты уверен, что мы всё ещё в настоящем?

Вопрос не в бровь, а в глаз! В том-то всё и дело, что не уверен. Но разве я имел право усомниться в этом?

– Брось, Ленок! – постарался я придать голосу бодрости. – Ты же видишь, лес совсем не изменился. Да и дорога та же самая. Вот увидишь, скоро мы выйдем к людям. К настоящим людям, а не к призракам. Моё шестое чувство подсказывает, что мы уже в конце пути. Интуиция меня ещё никогда не подводила.

Она вздохнула и ничего не ответила. Бедняжка! Как бы я хотел, чтобы всё уже было позади – не ради себя, а ради неё. Я-то выдюжу – мужик как-никак. А вот она, такая хрупкая, маленькая…

Вскоре дорога круто свернуло вправо. И сразу же за поворотом мы обнаружили новые следы человеческого присутствия, на этот раз вполне объяснимые. У самой обочины, на проржавевшем металлическом шесте, маячила покосившаяся табличка с полустёршейся надписью: «Военный объект. Проезд воспрещён». А чуть поодаль виднелись останки бетонной постройки, в своё время служившей, по-видимому, контрольно-пропускным пунктом. Покорёженный шлагбаум сиротливо уткнулся в землю и никого уже больше не мог остановить.

Это тупик. Если дорога упиралась в некий таинственный военный объект, то признаков цивилизации в этом направлении искать бесполезно. Вряд ли дорога, минуя объект, вела куда-нибудь дальше. Судя же по царившему здесь запустению можно было с уверенностью сказать, что и сама дорога, и военный объект давно уже оставлены человеком. Брошены на произвол судьбы. Вышвырнуты на обочину российской истории. Увы, на этот раз интуиция подвела меня: мы выбрали неверное направление. Я оказался прав только в одном: конец пути уже не за горами. Но только такого ли конца мы ожидали?