Дмитрий Морошан - Хроники гренард - Безымянный Барон

Удар, второй, третий, четвёртый… у меня было мало времени, и я пытался использовать его с толком. Всего несколько сантиметров изрубленного засова отделяли меня от свободы, в то миг как какому-то оборотню надоело ждать пока стража попытается протиснуться обратно, давая дорогу другим и перестанет преграждать путь. Плюнув на все запреты, он расшвырял людей в разные стороны, и, прыгнул на меня, что есть мощи расставив свои мохнатые когтистые лапы и оскалив пасть. Он схватил меня за кисть правой руки и не собирался отпускать. Рука ослабла. Перехватив топор левой рукой, я рубанул топором по оборотню, и он так и повис на руке. Пришлось с натугой отодрать его от себя.

К тому времени сзади освободился проход, и последние смельчаки решили меня добить. Я размахнулся, подпрыгнул и со всей мощью ударил обратной стороной топора по прорубленному месту. Засов хрустнул, и несколькими дополнительными ударами мне всё-таки удалось его разделить на две части. Удача сегодня была на моей стороне – ворота отворялись «от меня» тем самым даря драгоценные секунды и не заставляя снова очищать пространство перед собой.

Путь был свободен, и я побежал, что есть мочи. В этот момент, в спину посыпались стрелы тех самых немногочисленных лучников. Впереди замечалось подкрепление из, неизвестно как узнавшему о нужде в помощи, соседнего города. Судя по всему, виной тому сигнальные огни.

Уже несколько стрел вонзилось мне в спину. Одна из них попала прямо под лопатку, и, взвыв от боли, я бросил свой топор в прицеливающихся лучников. Куда он попадёт, уже не было времени задумываться.

Я совсем не знал, как мне стоит поступить – меня загнали в угол как маленькую мышь.

Точно… мышь, как я мог забыть. Бросив всё своё снаряжение и, только сейчас заметив, что потерял свою мантию, я начал превращаться в огромную летучую собаку. Так я себя называл потому, что на мышь в метровом размере я был мало похож, а вот на злую собаку в самый раз.

Я взмыл в небо, стремительно набирая высоту. В крыло мне попало сразу три стрелы, и сразу же меня настигло замедляющее заклинание. Оно действовало медленно, хоть и эффективно, и, в отчаянии я решился на свой, возможно последний в жизни риск, и старался взлететь как можно выше.

В детстве, когда мне исполнилось три года, мама подарила мне амулет в виде амфоры, и сказала, что его передаривали уже 26 поколений в их роду и ходит легенда, что если ты будешь в безвыходном положении, и боги решат, что ты заслуживаешь их милости, то он тебе поможет.

Я в это никогда не верил, но времени рассуждать не было. Набрав максимальную высоту, я превратился обратно в огромного увальня и стремительно падал вниз. Замедляющее заклинание подействовало, и двигаться получалось с натугой.

С трудом дотянувшись до своей шеи и, сорвав амулет, я раздавил его на мелкие куски, не зная, как же ещё его можно было просить о помощи, но ничего не произошло.

Вопреки всем моим ожиданиям, до земли оставались считанные метры, и спустя доли секунд я превращусь в распластавшего никого, кем я, в принципе, и был. Пока я падал в меня вошло ещё пару стрел, но мне уже было всё равно. Вот он, мой конец. Бесславный конец, который пол часа назад казался мне началом.

Самые тягостные моменты жизни пронеслись перед глазами и, находясь в метре от земли, я сказал себе: «Прощай, Безымянный».

Неожиданно, земля будто прогнулась подо мной, стала упругой и бесформенной, мягче воды. Горячей и одновременно леденящей. Перед моими глазами мелькнула комната, вся будто из металла. Я врезался во что-то, послышался грохот, гул и беспамятство настойчиво пригласило меня в свои объятья.

Мир:»?»

Год:»?»

От лица Безымянного

Когда я очнулся, ничего не понимая, несколько минут я пытался понять, куда мне посчастливилось сбежать от погони. Я даже не шелохнулся. Вокруг было темно настолько, что даже мне, полувампиру, чья мать была виртуозом тьмы, ничего не удалось рассмотреть. Сделав движение, попытавшись встать, я почувствовал, как что-то удерживает меня у поверхности. Скованные руки затерпли, но боли не ощущалось. Ноги, живот и даже шея крепко сдерживались чем-то напоминающим жгуты и не позволяли мне оторваться от пола ни на сантиметр.

И тут меня осенило – как я вообще здесь оказался и почему я сейчас не нахожусь среди врагов, мёртвый и разодранный на части? Почему я не лежу на земле, к которой меня так смертельно тянул мой же вес. Удар, видимо, хорошенько повредил мою голову и мне не удавалось сообразить, что произошло.