Николай Секерин - Гендальев

***

Как и в любом акционерном обществе, в «И рыбе и мясе» главными были люди, владеющие акциями. Они редко появлялись в административном здании и большинство работников их никогда не видели. Чаще всего, если хозяевам было что-то нужно, они просто вызывали директора к себе.

Директор был простым наёмным сотрудником и по большому счёту никаких стратегических вопросов не решал, оставаясь всегда исполнителем чужих распоряжений.

Конечно, в его задачи входили координация и контроль рабочего процесса, но фактически он имел гораздо меньше прав, чем даже любой его подчинённый, ибо при желании его можно было уволить одним днём, согласно решению совета акционеров, в отличие от, защищённых трудовым кодексом, простых работников.

Зато обязанностей и гипотетической ответственности (в том числе и уголовной) у директора было, хоть отбавляй, что отнюдь не придавало ему жизнерадостности и позитивного настроя.

Его звали Сергей Иванович Сочный.

Подчинённые никогда не позволяли себе вольностей в присутствии Сочного, он не был склонен к товариществу с теми, кто ниже его и с удовольствием пользовался своим правом лишения премий, если с ним, например, вдруг кто-то поздоровался с недостаточным подобострастием.

Лысая, как ягодица младенца, голова, глупое лицо и напускная серьёзность Сергея Ивановича часто забавляли некоторых работников офиса. И если бы не страх перед вечным отсутствием работы в вольной жизни, они бы, наверное, с радостью поглумились над этим хорохорившимся индюком. Что и говорить, директор всегда старался казаться окружающим лучше, чем он был на самом деле.

Сорокалетний, лишённый воли мужчина, находившийся в полном подчинении у собственной жены, родители которой обеспечивали его карьеру. Возможно, в глубине души Сергей Иванович сильно страдал, поэтому и не упускал никогда случая проявить силу на работе. Будучи ничтожеством дома и в глазах акционеров компании, он всячески компенсировал подавляемое желание доминировать на своих работниках.

Впрочем, Гендальеву Сочный никак не вредил. Виктор не нашёл в Сергее Ивановиче ничего забавного и всегда игнорировал подначивания коллег, желающих обсудить и в очередной раз высмеять директора. Он больше не хотел подводить Оксану и вылететь с первого места работы за склочничество.

К тому же, напрямую с директором всегда контактировала Милана, или Полуоткатов. Гендальева же, лишь периодически отправляли в приёмную, где он оставлял на подпись разные документы. Здесь он всегда был вынужден терпеть сальные заигрывания со стороны немолодой и вульгарной секретарши.

Многозначительные подмигивания и эротические телодвижения со стороны зрелой, потасканной жизнью, женщины, не вызывали у Виктора ничего, кроме отвращения.

– Ух ты, какой милашка у нас теперь работает! – сказала она, когда он впервые вошёл в приёмную.

Дряблая кожа лица, жирно намазанные красной помадой губы и желеобразное тело под излишне коротким, для её фигуры, платьем. Складывая ногу на ногу и выставляя на всеобщее обозрение целлюлит, секретарша видимо даже и мысли не допускала, что это может кому-то не нравиться. Словом, то ли неадекватное восприятие реальности, то ли просто проблемы с головой.

В конце концов, она оставила свои попытки соблазнить молодого, черноволосого очкарика и принялась пускать слухи по офису, что, дескать, Гендальев, на самом деле, гомосексуалист.

Виктор, к счастью, об этом никогда не узнал, а через полгода директор вдруг решил сменить секретаршу, и место сумасшедшей развратницы заняла Соня Щёчкина.

С этого момента Гендальев стал использовать любой предлог для того, чтобы чаще носить документы на подпись. Когда надо было подписать, допустим, четыре документа, он нёс сначала два, а два других нёс позже, заявляя Милане, что забыл.

Милана всё понимала, но виду не подавала, пусть, раз ему так хочется.

К сожалению, неопытность Виктора в вопросах любви мешала ему видеть то, что видели здесь, пожалуй, все, кроме него.

***

Софию Щёчкину приняли на работу сразу после окончания колледжа. В офисах шептались, что по знакомству.

– А как же ещё, – презрительно комментировала слухи Милана. – Можно подумать здесь хотя бы один человек есть, пришедшей не по знакомству. Тебя по знакомству приняли, Витя, признавайся?

– Да в общем, да, – отвечал Гендальев.

– Вот и я говорю. Полуоткатов, так вообще, какой-то не то племянник, не то друг семьи одного из главных акционеров. Им бы тут всем лишь бы лясы точить. Крысы!