Маир Арлатов - Воскрешающая

– Ты не хочешь долго жить? – удивился мой помощник.

– В данный момент у меня нет особого желания продлевать свою жизнь.

За время полёта между мной и мальчиком сложились дружественные отношения. Мы ни разу не поссорились. У меня даже появилось такое впечатление, будто мы знакомы, по крайней мере, лет сто. Иногда мы понимали друг друга без слов.

Будущий Король проголодался. Он при первой возможности устраивал себе в столовой пир. Конечно, звал и меня, но я обычно приходила тогда, когда он заканчивал есть. Зато, когда я набивала рот едой, он без умолку рассказывал о жизни на своей планете, а также о том какие приключения ему удалось пережить, пока он был вдали от дома. Мой мозг в последнее время представлял из себя энциклопедию жизни существ Дарьяндеса, мифов, легенд и прочих сведений. Я даже начала изучать язык его королевства. Могу гордиться собой: у меня, оказывается, есть способности к языкам. Если так пойдёт и дальше, то общаться с Дарьяндесянами я смогу без переводчика

Этот знаменательный день мы отпраздновали весело. Я извлекла из недр складского отсека законсервированный торт, и торжественно внесла его в столовую.

У мальчика от счастья засветились глаза.

– Торт, настоящий! – в восхищении выдохнул он.

– У нас ведь есть повод, не так ли?

– Повод? – Будущий Король на секунду задумался. – Пересечение Млечного Пути?

– Угадал! – я зажгла на торте свечку. – Мы пережили первое серьёзное испытание, и достойны вознаграждения.

Звездолёт летел в режиме «автопилот», мы спокойно могли заниматься своими делами. Если вдруг радары засекут какой-нибудь движущийся или иной подозрительный объект, который появиться в пределах их видимости, компьютер предупредит нас звуковым сигналом.

После того, как торт был съеден, мы стали смотреть видео. Мне нравились мультфильмы, а Будущий Король предпочитал крутые боевики. День удался на славу.

Впервые за время полёта мы спали на настоящих кроватях в отсеке на дверной панели, которой красовалась табличка: «До весны не будить!».

На вопрос мальчика, что она означает, я поведала историю с разумными медведями с планеты Арктур. Медведями этих существ назвать можно было только с большой натяжкой, они на них совсем не походили. Единственное, что сближало таких разных существ – это зимняя спячка и сооружение, отдалённо напоминающее берлогу.

Я тогда впервые в жизни купила себе планету. Арктур считался безжизненным, покрытым толстым слоем вечного льда космическим объектом третьей величины. Но наступал иногда на Арктуре такой период, когда один из его блуждающих спутников – давно угасшее, но сохранившее тепло Чёрное Солнце – проходил по его орбите почти в плотную, и тепла хватало чтобы растопить какую-то часть льда и снега.

И вот тогда на свет выползали странные фиолетовые волосатые существа. Издавая скрипящие звуки, они вытаскивали из берлог своих детенышей и учили их искать пропитание.

А едой им служили погибшие от тепла снежные рачки, которые питались исключительно льдом, смешанным с космической пылью, и были на редкость бесхребетные, бескостные, безмозглые, то есть, проще говоря, на редкость мягкотелые создания. Фиолетовые медведи нагуливали жирок, дурачились, заводили любовные романы, последствия которых будут известны лишь следующей весной. Детеныши учились уму-разуму. Даже странно, что эти существа имели разум, но, ни к чему его не применяли. В общем, они вели растительный образ жизни.

Я прожила рядом с ними несколько бесконечно долгих зим. Каждый раз, когда медведи засыпали, зарывшись в снег, мне казалось, что следующая весна никогда не наступит. Ни осени, ни лета на этой планете не было. Лишь весна и зима.

Существа легко овладели моим языком, научились грамотно излагать свои мысли, и даже писать. Один из медведей красными чернилами на пластиковой дощечке написал: «До весны не будить!» и подарил мне из самых лучших побуждений.

Блуждающий спутник стремительно остывал. С каждым своим следующим возвращением, он всё меньше и меньше согревал их планету. Фиолетовые существа постепенно вымирали. Мне пришлось продать Арктур, так как медведи, узнав про мой дар, всё более настойчиво просили меня оживить их детей или родственников. Они буквально преследовали меня с мертвецами на беспалых лапах. Они не понимали, что если я оживлю их сородичей, то все они погибнут от голода. Живых снежных рачков им при отсутствии пальцев и когтей не поймать, а мёртвых всё труднее стало отыскивать.