Илья Бушмин - Схема убийства

Тонкий конверт. Я заглянул внутрь. Пятитысячные купюры. Быстро пересчитал – их было ровно 20. Мои 100 тысяч.

– Фотографию вернуть?

– Можешь оставить себе, – буркнул Грач. Он явно пребывал в дурном настроении. Но мне было уже все равно. Детей крестить с Грачом я не собирался.

– Счастливо, – бросил я на прощанье и вышел из машины.

Когда я заходил в подъезд, сзади заревел двигатель: черный внедорожник, словно очнувшись от спячки, резко сорвался с места и стремительно вылетел со двора.

Сидя на кухне и отмечая окончание работы бутылкой пива, я перебирал купюры в руках. Мял, теребил и проникался мыслью, что теперь они мои. А ведь позавчера я чуть было не отказался от этой затеи со слежкой. Какой я был дурак! Мог упустить такую кучу денег. Все прошло как по маслу – про косые взгляды водителя я уже забыл, перелистнув эту страницу – но я в итоге стал значительно богаче.

С такими настроениями я отправился в кровать. Завтра я отнесу деньги в банк, и отныне я буду владельцем счета с очень приличной суммой. Чертовски приятно это осознавать! Закрывая глаза, я улыбался.

А потом…

…Крыса атаковала стремительно. Вереща, она оттолкнулась лапками и смертельно опасным кулем взмахнула вверх. Крыса силилась впиться мне в глотку. Крича от страха и отвращения, я умудрился отпихнуть ее от себя, но крыса приземлилась – и снова ринулась в атаку. Горло, она целилась прямо в горло. Отползая, крича и холодея от ужаса, я выставил перед собой руки. Каким-то чудом мне удалось перехватить грызуна. Я чувствовал мерзкую шерсть пальцами и видел ее черные хищные глазки-пуговицы и пасть с желтыми зубами. Из пасти тошнотворно разило. Крыса извивалась, пищала, била меня хвостом по кистям – и настырно, упорно лезла к горлу. Верткое покрытое гладкой шерстью тело выскользнуло из пальцев, устремилось вперед, усики грызуна защекотали по щекам, а в глазах промелькнула разинутая пасть…

…Я проснулся от собственного вопля. Вскочил на кровати. Сердце отчаянно колотилось в груди. Спину покрывал липкий холодный пот. Грудь вздымалась, как дикий жеребец, я часто дышал – но все равно задыхался.

Сон. Черт побери, просто сон. Машинально проверив сначала ладони, а потом горло, я убедился, что никакой крысы рядом не было, и с облегчением рухнул назад. Простыня подо мной была влажной от пота, а одеяло скомканным в бесформенную кучу – очевидно, это я так усердно орудовал ногами во сне, воюя с хвостатой тварью.

Знаете, я всегда доверял снам. Когда-то, в детстве, мне приснился очень яркий, живой сон. Я в какой-то комнате, смахивающей на душевую, целуюсь с девочкой. Я никогда не целовался и даже не знал, как это делается. А тут – на тебе. Уже через несколько дней меня положили в больницу. Позже я где-то прочел, что целоваться во сне – это к болезни. И как после такого не верить снам?

Но к чему могла сниться крыса, я не подозревал. Сейчас я не хотел даже думать об этом. От одного воспоминания о мерзком грызуне меня передергивало от отвращения.

– Твою мать, – сказал я, заставляя себя отбросить страшное ночное наваждение.

Сегодня у меня было только одно важное дело. Банк. И после завтрака я отправился прямо туда. Запихал деньги в купюроприемник, получил СМС на свой телефон. «На вашем счету 205 007 руб.», – уважительно, как мне показалось, сообщило СМС.

Вот теперь другое дело. К этому моменту бытовуха взяла свое, и про сон я забыл. По пути домой заскочил в магазин, купил пельмени и пару бутылок пива. Чем еще заниматься в свой заслуженный выходной?

После обеда я плюхнулся, как обычно, перед телевизором. Как обычно, по всем каналам была полная мура. Стоило ли заводить в стране сотни каналов, если каждый из них круглосуточно транслирует лишь отборное дерьмо?

А потом мой палец замер на пульте. Фундаментальный мир на секунду пошатнулся, причина и следствие перепутались местами, и я застыл, не понимая ничего в жизни – и лишь пялился на экран телевизора. Потому что там показывали дом, около которого я дежурил последние два дня. Дом, где жил объект наблюдения.

Это был не сон и не иллюзия. Вот я, вот телевизор, вот картинка. Все по-настоящему.

Дом объекта располагался на заднем плане. Перед ним стояли какие-то машины, целая куча автомобилей. Среди них я различил мигалки и надпись «Полиция». А на переднем плане – на пару десятков метров ближе того места, где был мой наблюдательный пункт – была говорящая голова репортера в очках. По-прежнему ничего не понимая, я добавил звук.