Василий Лягоскин - Девять жизней Кота. Книга первая - «Черный ковен»

– Буду только рад, Юрий Сергеевич. Больше того – просить об этом буду. Потому что вьюнош Котов, Олег Георгиевич, по заверению моего Мастера, в свои шесть лет владеет Силой Источника.

И опять в палате воцарилась тишина; теперь заполненная глубоким изумлением.

– Значит…, – негромко проговорил, наконец, Старший Мастер, – не исчез до конца Источник. Есть одна теория… Впрочем, сейчас не об этом. Ты, Николай Ефимович Мастера с собой захватил ли?

– Захватил.

– Оставь его пока у меня. А на днях он вместе с моим к тебе и вернется.

– Значит, – выпрямился князь Бельский, – отдаешь мне в опекунство молодого графа, Георгий Александрович?

– Не спеши, Николай Ефимович. Не все еще высказались. Да и ты, быть может, чем еще интересным поделишься.

– Поделюсь, Великий князь. Обещать могу, что все затраты на достойное содержание и обучение графа Котова мой Род возьмет на себя. А деньги Олега Георгиевича – сколько бы их не накопилось до совершеннолетия – пусть копятся на его счетах. Я на них не претендую.

– Достойно! – митрополит даже поднялся со своего места, – весьма достойно. Пожалуй, и я пришлю к тебе послушника не из последних. Поможет твоим учителям в обучении графа.

– Не откажусь, Ваше Святейшество. Разве что уточню – учиться и воспитываться юный Котов будет с моими детьми, и детьми вассальных Родов. Спуску не буду давать особого никому.

– Быть посему! – Великий князь встал с малого трона, а вслед за ним, а кое-кто и шустрее повелителя, вскочили все остальные, – на тебе, Николай Ефимович, обязательства по поимке злоумышленников нашей власти. Юный граф Котов отдается тебе в опекунство до совершеннолетия. Но с четырнадцати лет, как и все дворянские дети, в кадетское училище. Все дополнительные условия, что здесь были озвучены, принимаются. Нет больше дополнений?

– Запись прошу кровью скрепить, Великий Князь!

Старший Мастер Силы поднял над головой прозрачный кристалл величиной с грецкий орех.

Князь Рюриков чуть нахмурился, но все же кивнул, проворчав:

– Любишь ты, граф, все усложнять.

– Так ведь дело-то какое, Великий князь. Да и срок действия договора этого никак не меньше десяти лет. С кровью-то оно надежней.

– Ну, так и быть, с меня начинай.

И в то время, когда граф Кутепов едва накалывал острием специального кинжала палец Великого князя, тот практически на ухо прошептал ему:

– Значит, сомнений насчет Рода теперь нет?

– Почти не остались, государь.

– Прошлое точно добрым не было, – решил Олег, – потягиваясь под одеялом. Посмотрим, какое будет сегодня.

И, словно в ответ на его настроение, прозвучало нехитрое приветствие Ольги, склонившейся в поклоне. Сколько она стояла тут, чтобы поймать момент его пробуждения, и поклониться со словами:

– Доброе утро, Олег Георгиевич. Как спалось на новом месте? Ой!

Она с испугом в глазах закрыла рот ладонью; вспомнила, наверное, что еще вчера юный граф спал на другой кровати, в родном доме. Кот успокаивающе махнул рукой; подумал, не велеть ли, или просить женщину называть его, шестилетнего, просто по имени. Поразмышлял, и решил не отсвечивать, не вносить свои порядки в новый дом. Тем более, что от Ольги не несло ни единой отрицательной эмоции. Разве что немного раскаяния за вырвавшиеся ненароком слова. А у Олега непроизвольно вырвалось:

– Кушать хочется.

– Так все уже готово, – разулыбалась Ольга, – извольте принять утренний моцион, и одеться, Ваше Сиятельство.

Олег приподнял одеяло. Одет он был в легкую пижамку, которую не помнил как одевал перед сном.

– Ну, или кто-то меня переодел. А вот за это отдельное спасибо!

Взгляд его остановился на той самой тумбе, где вчера ему принесли комплект одежды с чужого плеча. Теперь там лежало что-то подобное, но определенно новое. А главное – курточка была сложена так, что наверху была видна нашивка с гербом Рода Котовых. Вчера Олег видел его на экране компьютера. Но вот здесь, на вышивке, черный кот, занимавший центральную часть герба, выглядел как живой. Особенно глаза – такие же черные, блестящие… они словно следили за движениями нового хозяина. Кот, констатировав, что утро все же больше доброе, подмигнул тезке, и рванул в туалетную комнату. Быстренько сделал все дела и умылся. Но переодеваться не стал. Уже за столом зачерпывая ложку за ложкой кашу из неизвестной пока крупы, да с мясом, что для завтрака, в общем-то, было не вполне уместным, он услышал от женщины, стоявшей за его стулом: