Евгений Берестов - Караван специального назначения

Восемьдесят пять дней — почти три месяца — добирался караван до столицы Афганистана. И всякий раз, ложась спать, никто из участников экспедиции не знал, что готовит следующее утро.

Когда наконец показались вершины пяти высоких холмов, господствующих над всеми дорогами, ведущими в Кабул, каждый приветствовал их облегченным вздохом.

Отряд разместили за городом в летней резиденции эмира — двухэтажном европейского типа здании, окруженном роскошным садом. Неподалеку, за оградой сада, находилось обширное ровное поле, которое было решено использовать как летное. На нем спешно сооружались два ангара.

Вечером Иван вышел из своей комнаты и спустился в просторный светлый холл. На журнальном столике он заметил подшивку газет, сел в кресло и начал листать ее. Газеты были из Индии, на английском языке.

— Ну, что пишет зарубежная пресса? — спросил подошедший Гоппе.

Иван отложил газеты:

— Все одно и то же — пророчат нам скорую гибель, смакуют количество жертв в Поволжье. Пишут, это, мол, бич божий, карающий вероотступников. Об Афганистане — ни слова, будто и нет такой страны.

— Ничего, завтра утром поедем в наше посольство, — сказал Гоппе. — У них там есть советские газеты.

— Даже не верится в это, — улыбнулся Чучин. — Подумать только, почти три месяца ни одной весточки с родины!

Однако в советском посольстве летчиков ждало разочарование. Оказалось, свежих газет нет, из-за трудностей доставки газеты приходили сюда лишь спустя семь недель.

— Но мы в курсе всех новостей, — поспешил успокоить их молодой сотрудник посольства — тот самый, которому Чучин на днях вручил привезенный из Термеза пакет. — Хотите сюрприз? Тогда пошли — как раз время.

Он взглянул на часы и распахнул дверь в соседнюю комнату, жестом приглашая летчиков следовать за ним. В комнате уже сидело несколько человек. Все они с нетерпением поглядывали на стоявший у окна радиоприемник с круглым черным репродуктором.

У Ивана замерло сердце, как при виде чуда.

Сотрудник посольства покрутил ручку, и вскоре через хрипы и многоязычный гул отчетливо прорезался женский голос:

— Говорит Москва. Передаем последние известия.

Научить курсантов летному делу оказалось непросто. Они не имели ни малейшего понятия о самых простых вещах. Первые занятия просто обескуражили Ивана. Пришлось запастись терпением и начинать обучение действительно с азов, объяснять курсантам элементарные основы физики и школьной математики, так что и переводчикам братьям Баратовым пришлось изрядно попотеть. Не скоро удалось приступить к разъяснению принципов, на которых основаны полеты аэропланов.

— Зачем нам все это знать? — спросил как-то после занятий Хусейн, самый молодой и нетерпеливый из курсантов. — Мы теряем столько времени совершенно напрасно!

— Но без этого вам никогда не стать хорошими летчиками, — ответил ему Чучин.

— А мне кажется, — с той же напористостью продолжал Хусейн, — всю эту школьную премудрость все равно никто не в силах запомнить. Может быть, механику все это и нужно, но я-то хочу стать летчиком.

— Летчик должен знать каждый прибор, установленный на самолете, каждую деталь, — возразил ему Чучин. — Вы должны уметь по шуму двигателя определять, исправен мотор или нет. Настоящий пилот, — внушал Иван курсантам, — обязан владеть машиной не хуже, чем хороший танцор владеет своим телом.

Курсанты интересовались не только авиацией. Они хотели больше узнать и о Советской России. После занятий Иван часами рассказывал им о жизни в его родных северных краях, о Петербурге, о гражданской войне, о зверствах басмачей, многие из которых еще укрывались на территории Афганистана.

— Скоро с басмачами будет покончено, — горячо уверяли Чучина курсанты. — Они теперь в открытую действовать не могут, а скрываться им становится все сложнее.

Несколько раз в школу приходил Камал. Он присутствовал на занятиях, внимательно слушал все, о чем говорил Иван, и делал записи в своем блокноте.

— Может быть, ты тоже решил стать летчиком? — как-то спросил у него Чучин.

— У меня пока на земле дел хватает, — отшутился журналист, — но ты помни свое обещание: когда тренировочные полеты начнутся, меня первого поднимешь в воздух.

Стражники с позолоченными жезлами вытянулись в струнку. Не обращая на них внимания, оба посетителя прошли мимо и направились прямо в кабинет Махмуд-бека Тарзи. Министр уже ждал. Он поднялся навстречу, поздоровался с каждым за руку.