Дина Гусейн-Заде - Пуговицы. Мир после удара

Новости подкрепляли болезнь. Нескончаемые войны, террористические акты, голод, болезни, расовая и религиозная нетерпимость и прочие прелести – всё подсказывало дяде, что грядёт что-то поистине тотальное. Мужчина грезил, как война начинается, опустошая всё на своём пути, как люди, которые перед этим посмеивались, выстраиваются к нему в очереди и с мольбой в глазах просят дать что-то очень нужное. И он, конечно, поможет им, конечно, даст. Одну или максимум две вещи в руки. Дядюшка видел себя героем!

Однако его героизм и самопожертвование никто так и не успел оценить.

Однажды, убаюканный звуком новостей с экранов, дядя сладко спал в окружении своих сокровищ. Его тревожило только то, что места в его квартирке совсем не осталось. Наверное телевизоры почувствовали эту тревогу, потому и решили придвинуться к своему хозяину поближе. Верхушка величественной пирамиды накренилась, и телевизионные ящики накрыли своего хозяина покрывалом из стекла и пластмассы.

Через неделю его сестра забеспокоилась, что нет никаких вестей от странного, но всё же близкого родственника. Милиция вскрыла квартиру, а бригада гастарбайтеров два дня докапывалась до её брата. Квартира перешла этой родственнице, как ближайшей и самой хваткой, и началось Великое переселение вещей на помойку.

Это была очень деловая и самостоятельная женщина с глазами цвета, в котором всегда есть ответ. Она сама выросла, сама забеременела, и сама воспитывала своего сына. В те помойные времена она забрала сынишку с кружка моделирования и пришла посмотреть, как продвигается уборка. Вот тут-то всё и началось. Мальчик стоял и смотрел, как выносятся из квартиры и выбрасываются в мусорный контейнер груды вещей: одна лыжная палка, радиола без нескольких кнопок, телефонная трубка с перерезанным проводом, кусок от зеркала, погнутое колесо от велосипеда, фарфоровый осколок, разбитая грампластинка, беззубый аккордеон, телевизор без экрана… Всю эту бывшую роскошь рабочие доламывали и запихивали в огромные чёрные мешки, как какие-то мёртвые тела.

В тот момент психическое расстройство дяди выбралось из-под развалин, расправило свои крылья, сделанные из старых лыж, и вместе с затхлым запахом пробралось к ребёнку. Наверное потому что глаза у ребёнка были такого цвета, в которые легко закрасться. В новой голове вещевой монстр уселся на старое потёртое кресло с книгами вместо подлокотника и включил свои телевизоры, обнаружив, что там пока нет новостей, а только мультики. В тот момент мальчик очень захотел, чтобы вещи не умирали. Украдкой он подхватил серебристую пуговку, которая в последний момент проделала дыру в мусорном мешке, и засунул к себе в карман. На тот момент больше он ничего не мог поделать, а просто стоять и смотреть, как умирают вещи. С тех пор мальчику стало видеться, что в вещах есть душа. Дядя умер, а пуговица его продолжает жить.

В старших классах школы взрослеющий мальчик завёл дружбу с заведующим забытых вещей. Мужчина с деревянной тростью выделялся из толпы пышными усами, кончики которых были завинчены кверху, а также черепаховыми очками с одной замотанной изолентой дужкой.

Не счесть, сколько вечеров они провели и сколько чашек чая выпили, обсуждая что-то из старых времён. Но однажды друзья всё же крепко повздорили.

– Я устал мириться с теми вещами, что не приносят мне радости, – сообщил про людей молодой человек своему старшему собеседнику.

– Это правильно! Но люди – не вещи. Иногда они могут допускать ошибки, – не совсем согласился с ним старик.

– Именно поэтому мне так сложно с вами, людьми! Вы, – сказал он, как будто отрекаясь от своего причастия к роду человеческому, – делаете что-то эгоистическое и при этом требуете понимания. Но что вы делаете с другими такими же страждущими? Вы гоните их!

– Сынок, о чём ты?

– В вещах больше души, чем в людях, которые их сделали и используют!

– Послушай древнего старика. Нельзя становиться рабом вещей. То, о чём ты говоришь, это вовсе не душа…

– Всем только и дело указывать моё место! Никто меня не понимал и не поймёт!

Старик пытался ещё что-то сказать, как-то образумить, но молодой человек уже не слушал, а ушёл глубоко в свои мысли. Там сидел, улыбаясь, на потёртом кресле его единственный настоящий друг.

А мы оставим их наедине и вернёмся к нашей девушке. Та упустила свою пуговицу и стояла столбом, поражённая такой несказанной наглостью.