Александр Косарев: Тайна императорской канцелярии

Подошла моя очередь и, протянув продавщице деньги, я принял холодный рожок. Одновременно другой рукой я осторожно оторвал объявление. Присев на ближайшую скамеечку откусил холодного лакомства и перечитал его ещё раз.

– Будто нерусский человек писал, – подумал я. Ну, кто же из наших будет предлагать вознаграждение за «хоть какие-то сведения». Этак, я позвоню и скажу, что портфель на моих глазах засунул в мешок мусорщик. И что мне за это заплатят? Ерунда какая-то!

Мороженое было съедено, объявление изучено вдоль и поперёк, но выбросить его в ближайшую мусорную корзину рука почему-то не поднималась.

– Что же имеется в виду под «важными документами»? – копошилась в моей голове недоуменная мыслишка. Там ведь лежали не чертежи современного истребителя, или какой-нибудь тайной электронной системы, а ксерокопии каких-то старых писем или официальных бумаг. Какая особая важность может содержаться в документах, которым не меньше чем по сто, а то и двести лет? Вау, – озарила меня внезапная догадка, – а может быть, их засунули туда просто для отвода глаз! Может быть, там лежит что-то ещё? Не на виду, нет, а где-нибудь в глубине за подкладкой? Может быть, всего одна единственная бумажка или дискета для компьютера?

Крайне озадаченный и одновременно заинтригованный, я вернулся домой с твёрдым намерением разобраться в загадке как можно быстрее. Смахнув тряпкой накопившуюся на боках портфеля пыль, уложил его на стол и вытащил содержимое наружу. Более внимательный осмотр папок дал несколько неожиданный результат. Выяснилось, что в каждой из них находился один и тот же набор документов, причём даже разложенных в одинаковом порядке. Но среди писем и докладных записок, датированных 1839-м и 40-м годами, не было вложено ни единой посторонней бумажки. Пересмотрел я, разумеется, и тетрадь, уже более внимательно. В ней тоже не оказалось ничего постороннего за исключением нескольких чёрно-белых фотографий, сделанных с каких-то батальных полотен. Далее я тщательно прощупал и сам портфель в надежде отыскать нечто такое, что могло бы представлять хоть какой-то интерес. Однако кроме пятикопеечной монеты, выпуска 1961-го года, неведомым образом завалившейся за его дерматиновую подкладку, отыскать не удалось ничего.

– Если хотя бы раз не прочитать эти бумаги от начала до конца, то понять из-за чего разгорелся весь сыр-бор, будет совершенно невозможно, – решил я и подтянул к себе один комплект документов. Иного способа догадаться, чем же были привлекательны для автора объявления эти ксерокопии, я просто не видел.

И первая же прочитанная страница заставила меня не на шутку насторожиться. Вскоре выяснилось, что это были не просто какие-то там разрозненные и толком не связанные между собой бумаги, нет! Передо мной лежало довольно значительное по своему объёму «Секретное дело № 31 Штаба корпуса жандармов». Название его тоже звучало весьма внушительно, хотя и не столь конкретно, как хотелось бы: – « О зарытых в землю между Дорогобужем и Смоленском или Оршею деньгах».Начато сие дело было 19 октября 1839 года, а окончено только 2 сентября 1840!

Жадно прочитав первые его строки, я довольно быстро сообразил, что красноречивое название сего внушительного собрания документов здорово смахивало на весьма расхожее выражение – «Иди туда… не знаю куда». Достав ради любопытства с книжной полки атлас СССР, я не без труда разыскал упомянутые населённые пункты. Бог ты мой! Где был тот Дорогобуж, и где была та Орша! Да между этими городами можно закопать не только какой-то клад, но и целую европейскую страну, а то и две сразу!

К тому же нежданно-негаданно доставшийся мне набор некогда секретных документов крайне невыгодно отличался тем, что первые десять страниц его, (как и в романе Толстого «Война и мир»), были написаны на французском языке! И это было весьма плохо, поскольку именно во французском я был полнейший профан. Пусть бы оно было написано на английском, или даже арабском… Впрочем, понимая трезвым умом, что перевод документа всё равно придётся когда-нибудь делать, я для начала поспешил углубиться в толщу последующих страниц, выискивая глазами бумаги, написанные на более знакомом языке. И первый же попавшийся мне на глаза написанный по-русски рапорт показал, какое значение предавалось данному вопросу.

Копия,

Секретно,

Военному Министру,

Рапорт

«Согласно воле государя Императора имею честь покорнейше просить Ваше Сиятельство о командировании ко мне одного опытного офицера Генерального Штаба, для возложения на него по Высочайшему повелению особо секретного поручения, потребующего немедленного отправления сего в Смоленскую Губернию. Причём, не благоугодно ли будет Вам, милостивый государь, предоставить оного офицера на время сей командировки в полное и непосредственное моё распоряжение, удостоить меня предписанием, кто именно назначен будет».