Дмитрий Рассказов - Бугорландские Хроники

– Знавал сего мужчину я. – Уродца звали, то ли Юрик, то ли Жмурик. Он сторожем на кладбище работал, раньше. Да вот, пропал… -Совсем. Услыхав такое странное кошачье заявление, новоиспеченные завоеватели тут же принялись обсуждать, кто кем раньше был, и кто – кого знал.

Горох же, внимательно осмотрев со всех сторон невозмутимого кота, грозно спросил у того:

– А ты кто, собственно, такой будешь?

– Эх, знать бы мне, кто я таков , горько вздохнул кот. – Быть может я – поэт, а может – неуч,, свидетель, хищник, неудачник, в конце концов – прохожий…

– Мне кажется ты – кот, хмуро заметил царь.

– А ты – глупец , не остался в долгу кот. – И не о чем с тобой мне говорить . Оглядев опешивших от такой наглости клоунов, кот добавил:

– Со всеми вами, кстати, тоже.

После чего, смачно сплюнув сигару на землю, кот растворился в ближайших кустах. Впрочем, уже через секунду его усмехающаяся кошачья морда высунулась из кустов, и заметила:

– Да, вот еще что – Вы микрофон включить забыли . Это замечание целиком и полностью относилось к Факсу, снимавшему на пленку всю эту сцену с говорящим котом. И впрямь, многоопытный Факс, в спешке, забыл включить микрофон в своей кинокамере, и вся заснятая им сцена с котом теряла теперь свой смысл.

– О боже, жалобно вскричал тут режиссер. – Гггосподин кот, вввернитесь. Вввернитесь, господин кккот. Давайте все еще раз пепереснимем. Все с сссамого ннначала – начнем с салюта … им же и закончим….

Да только все это было напрасно, – кота уже и след простыл.

Глава 2. Туристы с пушками не ходят.

2.2.1.

Если не считать странной встречи с котом, в целом все для завоевателей складывалось пока не плохо. Стояла теплая солнечная погода. На ясном, прозрачно – голубом небосводе не было ни облачка, ни тучки. Теплый местный ветерок ласково обдувал новоиспеченных завоевателей. Хотелось закрыть глаза, и забыть обо всех своих проблемах… Стоять так вечно, не думая больше ни о чем.

Но расслабляться завоевателям было ни как нельзя, они находились на территории чужой, наверняка враждебной им страны. С одной стороны платформу обступал густой сосновый лес, с другой же стороны простирались вдаль бескрайние холмы и поля. Только вот новоиспеченным завоевателям было сейчас не до любования местными красотами. Ни кто из них раньше не участвовал в завоевательных походах, и не знал, что нужно было делать в такой ситуации.

Да тут, еще царя Гороха вновь охватили смутные сомнения в правильности своих действий. Строго-настрого наказав всем с платформы пока не сходить и вести себя как можно тише, царь удалился на другой край платформы, где облокотившись на хлипкое ограждение, о чем-то сильно призадумался.

Остальным его поданные расположившись поудобнее на рюкзаках и спальных мешках, принялись ожесточенно резаться в карты. За неимением денег играть приходилось на спички. Везло в основном Яшке – писарю, который во время игры думал вовсе не об игре как таковой, а о быстротечности его несчастной жизни. Что собственно не помешало ему еще до обеда выиграть целую упаковку спичек. После чего мысли писаря приняли другое, более практическое направление, а именно, как ему лучше распорядиться своим выигрышем.

2.2.2.

Факс, в отличие от остальных, в карты не играл. Во-первых в карты ему ни когда не везло, а во-вторых играть его собственно ни кто и не пригласил. И как всегда бывало в таких случаях, режиссер обиделся, а обидевшись на всех, он всегда начинал думать о своем фильме. Фильм, который прославит его имя на весь мир. И тогда он все всем припомнит… – И этим солдафонам, что не желают с ним общаться… И тем козлам из киноакадемии, что отказались от его смелых идей и новаторских предложений в сфере киноискусства, и спровадили его в эту дурацкую экспедицию, – подальше с глаз долой. Он им всем припомнит…

Но для начала Факсу нужно было запечатлеть на пленке чего необычное. Снять то, что до него еще ни кто не снимал, и этим удивить весь мир.

Из технических средств у режиссера имелось для этого одно серьезное новшество – специально обученная ручная ворона. Эту птицу Факс купил по случаю на птичьем рынке. Вообще-то он хотел купить попугая, но попугаи стоили намного дороже, посему ему пришлось довольствоваться малым, – т.е. простой вороной. Которую он, после долгих раздумий и размышлений, назвал – «Наручницей» т.е. «научной ручной птицей». Ворона эта оказалась на редкость умным и смышленым созданием. Быстро сообразив, что ни кто ее бесплатно кормить не будет, она тут же принялась со всем усердием помогать режиссеру в его нелегком кинематографическом труде, взвалив на себя всю тяжелую и неквалифицированную работу. Мало того, что она таскала на себе всю осветительную аппаратуру, микрофоны, штативы и бобины с кинопленкой, так вдобавок ко всему, ей еще приходилось и за пивом для режиссера летать. Впрочем, иногда ей удавалось заниматься и творческой деятельностью. Время от времени, режиссер доверял ей озвучку некоторых сцен в своих фильмах. Особенно хорошо вороне удавались всевозможные скрипы, будь то скрип колеса или скрип несмазанных дверных петель.