Марина Андреева - Вторая половинка

Я лишь плечами пожала. Ну а что? Действительно не знаю − мальчик это или девочка?

Ах, ну да, и это была та самая расфуфыренная престарелая герцогиня из моего сна. Вот и как это понимать, если мой заклятый враг, отнявший надежду на то, что я таки сумею найти вторую половинку, свободно разгуливает в… судя по бодро влетевшей в распахнутую дверь рыське, выходит… Она… вот эта старая стерва, испортившая мне жизнь, только что была в моей комнате?

Моя судьба −сжигать сердца, и танцевать на углях чьих-то жизней…

Высказать этой герцогине я ничего так и не успела, ибо стоило осознать, кто именно передо мной, и тут же из той самой, которая моя комната, выпорхнула целая стайка разряженных и раболепно улыбающихся дамочек. Очутившись в этой круговерти, я, и без того жутко уставшая, едва сознание не потеряла. Так эти гадины расфуфыренные какую-то гадость неимоверно вонючую мне под нос подсунули, наверное, специально, чтобы в следующий раз поостереглась в обморок падать.

О, боги… сколько ещё терпеть это измывательство? Лицо всё горит, вокруг бровей пощипывает после выдёргивания оных. Я поначалу даже испугаться успела. Неужто из меня уродину безбровую сделать решили? Вот и как это будет смотреться в контрасте с моими глазами? Но нет, утешили, пояснили, что лишние волоски отросли. Какие ещё лишние? Мне они вроде как не мешают. Если так пойдёт, может им руки мои или ноги лишними покажутся?

Самое раздражающее заключается в том, что все действия напоминают какой-то абсолютно абсурдный ритуал. За спиной слышится шушуканье и хихиканье, а когда приблизятся ко мне… Когда мне мяли пальчики на руках, обильно смазывая их каким-то приятно пахнущим составом, я и не думала сопротивляться. Зачем, если приятно? Но потом…

Как не взбеситься, когда подходит одна девица, и потупив взор, приседает в реверансе. Нет, в первый раз это вынести можно, не мне же корячиться, демонстрируя грацию и пытаясь не запутаться в длинном подоле. Не дождавшись моей реакции, она осторожно приподнимает мою руку и начинает вновь поглаживать мои пальцы. Я удивилась, конечно, но молчу, жду − что же дальше? Тем временем рядом оказывается ещё одна. И опять глазки в пол, реверанс. И ещё одна, но на этот раз имеется отличие: она в руках шкатулочку держит. В итоге всех этих манипуляций на мой палец надели перстень!

Моё рычание, наверное, слышали все обитатели замка. И пусть мои прислужницы шарахались теперь от каждого моего «доброго» взгляда, но главное умолкли, а большую часть вообще из помещения словно ветром сдуло. С их уходом, кажется, даже дышать легче стало. На меня столько всего навалилось, обдумать бы. Да какое тут, если постоянно кто-то мельтешит перед глазами, а за спиной знай себе лопочут да хихикают.

Потом платье надевали. До-о-олго-о-о… И одно я поняла точно: как бы красиво оно ни было, но, к сожалению, самостоятельно из этой кипы тряпья мне не выбраться. Одевание завершилось, и не успела я наивно возмечтать о завершении пыток, как прилетела очередная девица. С ужасом взираю на раскладываемые передо мной кисточки, щёточки, пуховочки и понимаю, что ещё немного, и простым рычанием дело не обойдётся. Ей-богу, зубы в ход пущу! Повезло девице, что обошлась без реверансов, видать, предупредили, иначе бы…

Как ни странно, эта процедура оказалась не такой уж и неприятной, даже наоборот. Вот только когда она за ресницы взялась, мне не понравилось. Как-то боязно к собственным глазам посторонних подпускать. Понимаю, что у них злого умысла нет, а если ткнёт чем-нибудь ненароком? Вот и сижу помалкиваю, стоит ли под руку говорить?

Наконец-то и это закончилось! Девушка засуетилась, споро всё по шкатулочкам раскладывая, я вздохнуть успела с облегчением… Наивная! Теперь они взялись за мои волосы. Когда же это прекратится? Мой рык разогнал почти всех, смелой оказалась лишь та самая герцогиня. Вот тут-то я и приготовилась излить всё, что наболело.

Удар резко распахнутой двери заставил вздрогнуть. Я с тоской взглянула на кучку штукатурки, осыпавшейся в результате столкновения дверной ручки с ни в чём не повинной стеной. И поняла: покоя мне здесь точно не дадут. Никогда! А ведь я только хотела этой старой перечнице пару ласковых высказать. А ещё столько обдумать надо! И так с трудом разогнала служанок, а теперь ещё и этот мужлан заявился. Если он сейчас произнесёт это ненавистное мне имя, то я…

− Даниэла… − прорычал он.