Владимир Астафьев - Вселенская библиотека. Путешествие селеванца

Дело в том, что конусообразное здание располагалось на небольшом метеорите, медленно вращавшемся вокруг гигантского пространственного кристалла. Таких штуковин во Вселенной насчитывалось всего пять. Они поддерживали равновесие и порядок вещей в межзвёздном пространстве. Вы, конечно, спросите, где же жили остальные служители библиотеки, раз она единственное здание на метеоре? На ближайшей планете Синестрии. Два раза в день туда и обратно курсировал космический трамвай № 00017. С утра он привозил персонал на работу, а вечером забирал. Кстати, сам Ома Крил тоже был родом с Синестрии, очень красивой планеты с вечно зелёными лугами и большими розовыми облаками. Однако сейчас не об этом.

Старший смотритель уже было хотел включить переговорный диск, как тот сам внезапно зазвенел. Ома смотрел на чудо вселенской техники, думая, что звонок ему всего лишь послышался. Но нет. Через несколько секунд диск снова издал пронзительный звук. Тогда смотритель нажал на панели маленькую зелёную кнопочку и осторожно произнёс:

– Слушаю.

– Ома Крил, это ты? – послышалось из диска.

– Да, я.

– Это Мер Седиар! Что у вас там творится? Нам сообщают о множественных провалах в параллелях.

– Я…не понимаю.

– Безобразие! Утром к вам прибудут члены Совета. Ожидайте!

После этого связь прекратилась. Ома обхватил жилистой рукой лоб и задумался. Мер Седиар возглавлял Совет старейшин и соответственно являлся самым мудрым и старейшим человеком в этом мире. По тону его речи можно было понять – произошло что-то действительно нехорошее. Как могли образоваться провалы в параллелях, смотритель даже не представлял. Завтра здесь будут все семь членов Совета, а он понятия не имеет, что им говорить, ведь серьёзных происшествий не случалось по крайне мере уже сто пятьдесят тысяч лет. Хотя в точности этой цифры Ома не был уверен на сто процентов, но знал наверняка, что подобного рода катастрофы обычно заканчивались для главного библиотекаря весьма печально. Его, как минимум, уволят с работы и, как максимум, сошлют на каторгу куда-нибудь вроде ледяной планеты. Единственное, в чём он сейчас точно был уверен, так это экстренное оповещение остальных служителей Вселенской библиотеки. Вместе лучше думается, и, может, даже выяснится, что кто-то из них допустил коварную оплошность, вызвавшую пространственные провалы.

Ранним утром все были в сборе. Холл первого уровня библиотеки наполнял гул от разговоров. Встревоженные смотрители обсуждали вероятные причины ЧП. В центре этой братии стоял Ома Крил и тоже что-то глаголил, напрягая жилы на своей и без того морщинистой шее. Он по-прежнему был одет в ночную сорочку, так как времени на переодевание не оставалось. Внезапно раздался звон дверного колокольчика и на пороге библиотеки появились старейшины.

Как и подобает старейшинам, это были очень и очень пожилые люди: семь весьма кургузеньких коротышек с седыми бородами, отросшими до колен. Их несоразмерные плащи волочились по полу. В длинных рукавах зияли прорези для маленьких пухлых ручек, а голову каждого из старцев покрывали длинные колпаки разных цветов, определявших принадлежность своего носителя к той или иной сфере влияния. Так, жёлтый с красными полосками означал Порядок, синий с белыми звёздочками – Равновесие, зелёный с чёрными точками – Пространство, чисто белый – Время, фиолетовый – Материю, голубой – Единоначалие, чёрный – Обновление. Впереди старейшин шествовал глава Совета Мер Седиар в жёлто-красном головном уборе. Он был ниже своих коллег, поскольку являлся самым долгоживущим в этом мире.

Стоит отметить, что всех старейшин назначали на должности сами Создатели. Процедура выглядела следующим образом. На большой выборной площади Синестрии собирали всех зрелых и более-менее образованных мужчин. Перед ними устанавливали огромный экран, через который с кандидатами общались Создатели. После долгих монотонных вступительных речей из экрана высовывалась гигантская рука и пальцем указывала на нового старейшину. Вместе с назначением ему прибавлялись две тысячи лет жизни. Создатели не любили часто отвлекаться на подобные мероприятия. Они пребывали вне пространства и вечно были заняты игрой в шахматы. Но то были не совсем привычные шахматы. Количество фигур по сравнению с земной игрой существенно отличалось и насчитывало 3332 штуки. Поэтому на обдумывание одного хода порой могли уйти целые годы.

Итак, глава Совета осмотрел всех присутствующих в холле и спросил скрипучим голосом: