Игорь Англер - Слышащий сердце. 1–2

– Петь, а Петь, ты случайно не знаешь, в каком подъезде эти два алконавта получат квартиры? – испуганно шептала чья-то жена, наклонившись к уху своего соседа. – Хоть бы не в нашем.

– Это ты себе мужа или свекровь будешь выбирать, а соседа… как бог пошлёт. Поняла, мать? – услышав реплику про алконавтов, обернулся один из них.

– Не ссы – в лифте чисто будет, мы что, не из культурной, блин, столицы, не понимаем, что ли! – присоединился к нему приятель. – Ну, если только форс-мажор не припрёт, но тут уж извиняйте – не донёс, так не донёс!

– Неужели и лифт сделают? – послышался чей-то голос с середины ряда.

– А как же! А собачкам нашим где прикажете? – хитро подмигнув, хором ответили алконавты.

– Ой, у них ещё и собаки будут жить! – совсем расстроилась их соседка. – А они большие у вас?

– Понял, Михалыч, сразу перешли на «вы», а то алкаши-алкаши! – Сморщенный тип толкнул в бок другого борца с сухим законом. – У меня дог, а у него алабай!

И оба сморчка-выпивохи заржали, довольные собой.

«Здорово, что Серёга с Пашей предложили проспонсировать местный буфет. Бесплатное пиво, чай и бутерброды создали атмосферу праздника», – думал Борис, подходя к Овсепянам.

– Эдуард, у вас что-то срочное? А то уже пора начинать собрание, – спросил, предчувствуя неприятный сюрприз, Кузнецов.

– Ничего особенного, Борис Сергеевич, – ответил Овсепян. – Мы с Виолеттой хотели бы пригласить вас к себе в ресторан отметить событие, если, конечно, всё пройдёт хорошо. Хотел предупредить заранее, чтобы вы никуда не уходили.

У Бориса отлегло.

– Спасибо за приглашение, но я не один здесь, с женой Татьяной и моей мамой. Кроме того, мы собирались после посидеть в семейном кругу с детьми.

– Так это здорово – приходите все вместе, и обязательно с детьми! – встрепенулась от последнего слова Виолетта, которая до сих пор оставалась безучастной к разговору мужа с председателем кооператива и ко всему тому, что происходило в зале.

Отказаться от приглашения Кузнецов, мягкий и податливый по натуре, не смог. Он вернулся в президиум, встал за трибуну, постучал пальцем по микрофону и откашлялся, готовясь начать речь. Кто-то не выдержал напряжения и захлопал в ладоши. Зал разразился шквалом аплодисментов.

«Похоже, что наш план будет утверждён, никому не известных инвесторов примут в члены кооператива, и никому в голову не придёт спросить, нуждаются ли они в улучшении жилищных условий», – в радостном предвкушении успеха думал Борис, ожидая, когда стихнут неожиданные овации.

Это был звёздный час председателя правления, подарившего долгожданную надежду паре сотен семей и ещё стольким же, совершенно отчаявшимся с ними наконец-таки разъехаться. Его предложение было незамысловатым. В стране полная задница, в городе – не лучше. Председатель финансового комитета на личном приёме обещал не мешать строительству дома, если пайщики сами найдут сторонних инвесторов.

– Таким образом, – развивал свою мысль Борис, – есть два варианта. Первый: объявить сбор дополнительных средств среди членов кооператива. Нужно собрать примерно пятьдесят миллионов рублей, или почти по полмиллиона с каждого…

– Уу-уу-уу! – загудел переполненный зал.

– Где нам взять такие деньжищи?!

– Зарплату не платят третий месяц!

– Ин-на… – (В женском имени Боря узнал знаменитый русский глагол.) – Давай второй вариант!

– Альтернатива: не платить ничего, но принять в члены кооператива инвесторов, которые готовы купить квартиры в нашем доме по рыночной стоимости.

– Какие такие квартиры?

– В доме нет свободных! Кого выселять будем?

– Спокойно, товарищи пайщики, никого выселять не будем. Правление заключило с нашим СМУ договор на перепроектирование дома и достройку шестиэтажной секции до десяти этажей. Получится ещё тридцать две новые квартиры. Продав их инвесторам по рыночной стоимости, мы получим средства на достройку дома и погашение задолженности перед членами правления. Товарищи! Вы уже три года не платите нам зарплату! А это не три месяца! – председатель уверенно вёл собрание по намеченному сценарию.

Никаких ангажированных активистов или групп поддержки правлению не требовалось. Сама жизнь в девяностые и последняя надежда разъехаться с расплодившимися родственниками уже подготовили благоприятную почву для голосования по приёму новых богатых членов кооператива. Жилищная комиссия Ленгорисполкома к тому моменту почила в бозе, и теперь не нужно было никому доказывать потребность в отдельном жилье и стоять в неподвижной очереди на улучшение. Достаточно было предъявить наличные. Так этот конкретный жилищно-строительный кооператив ощутил на себе дыхание нового времени.