– Пауль, ты бываешь совершенно упрям и несносен, – Перштерер откидывается в кресле, – когда не хочешь увидеть немного дальше обычных вещей! Сосредоточься и слушай дальше. На земле есть места особой Силы. Где все проявляется по-другому! Там и законы действуют не так, и пространство играет свободно, и время течет иначе. Это Двери в пока еще неведомую нам реальность. Нам посчастливилось наткнуться на одно из них. И если мы все сможем понять, мы обретем очень много.
Послушай этот любопытный текст: «…Последних же герольд заставлял клясться – под страхом смерти – не выдавать ничего из увиденного. Он прибавлял: «вот вы достигли подземного порога Персефоны. Чтобы понять будущую жизнь и условия вашего настоящего, вам нужно пройти через царство смерти; в этом состоит испытание посвященных. Необходимо преодолеть мрак, чтобы наслаждаться светом».
Затем, посвященные облекались в кожу молодого оленя, символ растерзанной души, погруженной в жизнь плоти.» Надеюсь ты не забыл символ нашей славной 46-й пехотной дивизии? Парящий в прыжке олень! Далее…
«…После этого гасились все факелы и светильники, и мисты входили в Подземный Лабиринт. Им предстояло идти ощупью в полном мраке. Вскоре начинали доноситься какие-то шумы, стоны и грозные голоса. Молнии, сопровождаемые раскатами грома, разрывали по временам глубину мрака. При этом вспыхивающем свете выступали странные видения: то чудовище химера или дракон; то человек, раздираемый когтями сфинкса, то человеческое привидение. Эти появления были так внезапны, что нельзя было уловить, как они появлялись, и полный мрак, сменявший их, удваивал впечатление. Плутарх сравнивает ужас от этих видений с состоянием человека на смертном одре.
Но самые необычайные переживания, соприкасавшиеся с истинной магией, происходили в склепе, где фригийский жрец, одетый в азиатское облачение с вертикальными красными и черными полосами, стоял перед медной жаровней, смутно освещавшей склеп колеблющимся светом. Повелительным жестом заставлял он входящих садиться у входа и бросать на жаровню горсть наркотических благовоний . Склеп начинал наполняться густыми облаками дыма, которые, клубясь и свиваясь, принимали изменчивые формы.
Иногда это были длинные змеи, то оборачивающиеся в сирен, то свертывающиеся в бесконечные кольца; иногда бюсты нимф, с страстно протянутыми руками, превращавшиеся в больших летучих мышей; очаровательные головки юношей, переходившие в собачьи морды; и все эти чудовища, то красивые, то безобразные, текучие, воздушные, обманчивые, также быстро исчезающие как и появляющиеся, кружились, переливались, вызывали головокружение, обволакивали зачарованных мистов, словно желая преградить им дорогу.»
Не напоминает наш отравляющий газ? А, Пауль?
«… Иногда жрец Кибелы простирал свой короткий жезл и тогда магнетизм его воли вызывал в многообразных облаках новые быстрые движения и тревожную жизненность. „Проходите!“ говорил Фригиец. И тогда мисты поднимались и входили в облачный круг. Большинство из них чувствовало странные прикосновения, словно невидимые руки хватали их , а некоторых даже бросали с силою на землю. Более робкие отступали в ужасе и бросались к выходу.»
– Пленные, не находишь?
«И только наиболее мужественные проходили, после снова и снова возобновляемых попыток; ибо твердая решимость преодолевает всякое волшебство.
После этого мисты входили в большую круглую залу, слабо освещенную редкими лампадами.»
Я полагаю, у них с освещением чрезвычайно плохо…
«В центре, в виде колонны, поднималось бронзовое дерево, металлическая листва которого простиралась по всему потолку. Среди этой листвы были вделаны химеры, горгоны, гарпии, совы и вампиры, символы всевозможных земных бедствий, всех демонов, преследующих человека. Эти чудовища, воспроизведенные из переливающихся металлов , переплетались с ветками дерева и, казалось, подстерегали сверху свою добычу. »
Не наше ли грозное оружие во всей красе и великолепии?
«…Под деревом восседал на великолепном троне Плутон-Аид в пурпуровой мантии. Он держал в руке трезубец, его чело было озабочено и мрачно. Рядом с царем преисподней, который никогда не улыбается, находилась его супруга, стройная Персефона. Мисты узнают в ней те же черты, которыми отличалась богиня в малых мистериях. Она по-прежнему прекрасна, может быть еще прекраснее в своей тоске, но как изменилась она под своим золотым венцом и под своей траурной одеждой, на которой сверкают серебряные слезы!»
Читать дальше