Евгения Якушина - Приворот на крови. Серия «Приключения Руднева»

Белецкий ослабил хватку, но рук не отпустил.

Руднев достал блокнот с недорисованным портретом убийцы и показал Тюрину.

– Вы этого человека там видели?

– Это не человек! – Федот замотал нечёсаной башкой. – Упырь!

– Ты мне тут сказки не рассказывай, – прикрикнул на Тюрина сыщик. – Какой такой упырь!

– А самый, что ни наесть, настоящий! Он бабку загрыз! Я сам видел!

– Что вы видели, Тюрин? – спросил Дмитрий Николаевич.

– Он над нею так прямо и стоял, а потом на убогую пошёл. Руку с когтями выставил!.. Тьфу ты, нечисть!.. Барин, отпусти, я же перекреститься не могу!

– Потом крестится будешь, – холодно возразил Белецкий. – Дальше что было?

– Так я как увидел, Богородице молиться начал, он окаянный от святых слов и замер весь.

– Как он выглядел? – спросил Руднев.

– Так, как на вашей картинке, так и выглядел. Только глаза мёртвые.

– Что значит мёртвые?

– Ну, того… Смотрят как не в тебя… И острые такие…

– Зрачки узкие?

– Это я вас, барин, не понял.

Руднев быстро нарисовал полуприкрытые глаза с узкими зрачками.

– Так?

Тюрин шумно сглотнул и кивнул.

– Вы сказали, рука с когтями. Это как? Ногти у него были длинные?

– Ага… Длинные и железные!

– Железные? Вы не ошибаетесь, Тюрин?

– Точно говорю. Я железу что ли не отличу!

– Ладно, допустим… Так, что дальше было? Вы молитву начали читать, и что…?

Глаза у Федота снова забегали.

– Отвечай давай, Тюрин! – приказал Терентьев. – И не смей врать! Я тебя насквозь вижу. Что твой упырь? Растворился? В окно вылетел?

– Зачем в окно? Он в дверь вышел.

– И ушел?

Дубильщик снова сглотнул.

– Не ушёл. Он на карете уехал.

Терентьев, Руднев и Белецкий переглянулись.

– На какой такой карете, Тюрин? – спросил Анатолий Витальевич. – Что ты несёшь?

– А вот знал, что не поверите! Да только я вам правду говорю!.. Барин, да отпусти же ты меня! Не буду бузить!

Белецкий отпустил Федота, но остался стоять за его спиной.

– Мы вам верим, Тюрин, – примирительно сказал Руднев. – Рассказывайте. Что была за карета?

– Знамо дело, карета как карета! С двумя лошадьми, – Федот уставился в пол, потирая локти и запястья.

– Опять чего-то ты юлишь, Тюрин! – сердито проговорил Анатолий Витальевич. – Правду говори!

Дубильщик поднял глаза на Терентьева, взгляд его, и без того пьяный, сделался совсем ошалелым.

– В карете той, ваше благородь, – прошептал он, – барыня сидела, красоты неземной. Что твой ангел!

Руднев, не глядя, смёл аккуратно разложенные Белецким конверты в ящик стола, положил перед собой несколько листов писчей бумаги и каждый надписал: «Жертвы», «Травмы», «Свидетели», «Место убийства», «Убийца», «Орудие убийства», «Улики», «Странности».

– Так, Белецкий, что у нас есть? – спросил Дмитрий Николаевич.

Белецкий, примостившийся на краю подоконника со скрещенными на груди руками, скрипнул зубами на предмет корреспонденции, но отвлекать внимание Руднева на неё не стал.

– С чего вы бы хотели начать, Дмитрий Николаевич?

– Давай со свидетелей. Итак, у нас есть двое…

– …Одна полоумная, а второй напуганный и пьяный…

– Другими словами, ты хочешь сказать, что ни один из них не заслуживает доверия?

– А вы считаете иначе?

– Я лишь могу утверждать, что их показания сходятся…

Руднев записал на листе с заголовком «Свидетели» имена и поставил под ними большой знак вопроса.

– Теперь про орудие убийства, – сказал он.

– Перчатка с железными когтями? – предположил Белецкий. – Надеюсь, вы же не предполагаете, что он и впрямь впивается в жертв зубами?

– Зубы, конечно, совсем уж дикость, но и перчатка мне кажется сомнительной, – проговорил Дмитрий Николаевич.

– Отчего же?

Руднев постучал пальцем по фотографиям старухи и коллежского регистратора.

– Расстояния между отметинами в обоих случаях абсолютно одинаковые. Маловероятное совпадение, если наносить удар просто рукой.

– То есть вы предполагаете какое-то орудие, имитирующее укус клыков?

Руднев не ответил и отложил лист с подписью «Орудие убийства» в сторону без каких-либо записей.

– Давай про травмы, – сказал он и вписал на соответствующий лист: «Klaffenden Vampirbisse» и «Обескровливание». – Что ещё?

– У последний жертвы были следы падения. Это, по-вашему, важно?

Руднев задумался.

– Это может не иметь никакого отношения к убийству, – сказал он наконец. – Но если имеет… Допустим, коллежский регистратор пытался убежать от убийцы, споткнулся и упал, но тогда вряд ли он бы падал на спину. Другой вариант, это убийца сбивает его с ног, чтобы убить уже на земле… И ведь остальные жертвы, скорее всего, тоже лежали, когда он их убивал? Старуха. Пьяный нищий, – Руднев ещё раз сравнил фотографии. – Он точно наносил удар старухе и молодому человеку из одного положения. Раны расположены идентично.