Александр Шляпин - Небо нашей любви. Часть первая

Ферзь явился на поединок с другой стороны крепостной стены минутой позже Краснова в компании блатной шпаны, которую он возглавлял. Фирсан вошел в башню —через пролом, который когда— то еще давно был разрушен взрывом французского пороха – в годы похода Наполеона на святую Русь.

Фирсанов, ввиду своего криминально – социального происхождения, похвастать богатством жиганского гардероба не мог. Старый ФЗУшный форменный пиджак, галифе, да залатанная фланелевая рубаха, подпоясанная ремнем, придавала ему вид эдакого, взбунтовавшегося пролетария, угнетенного жирными «котами» капитализма. Из за голенища хромового сапога торчала рукоятка финки. Фирсанов с рисованным гонором поднялся на груду битого кирпича, и, встал перед Валеркой, словно Дантес перед Пушкиным. Во рту у него торчала папироса, которую он перебрасывал языком из одного уголка в другой.

– Ну что, Красный, ты готов получить по роже? – обратился он к Валерке, стараясь с первой минуты взять инициативу в свои руки. —Или мы сразу перейдем к процедуре примирения —на моих условиях?

Краснов был спокоен, словно сытый удав, лежащий под солнцем.

– Саша, мне, кажется, ты блефуешь? Ты что думаешь, я сегодня смогу отказаться от удовольствия начистить тебе рожу, – спокойно спросил Краснов.

– Кто ты такой – заморыш? В слободе каждый знает – ты Красный – слабак! У тебя против меня, нет никаких шансов! Так что давай поднимай грабли и вали домой.

– Шансов нет только у того, кто в гробу лежит, потому, что он покойник, – сказал спокойно Валерка. Он сняв пиджак, отдал его Синице. —Кто живой, у того всегда есть шанс…

Он не спеша закатил рукава рубашки, и приняв боксерскую стойку, сказал:

– Ну что – я готов…

– Не рано ли ты меня хоронишь, – ответил Ферзь, стараясь запустить в своей душе механизм лютой ненависти к бывшему однокласснику и другу.

– Валера, у Фирсана за голенищем финка. Он же дурак, может и в живот пырнуть, – сказал шепотом Синицын.

– Да, я вижу, – спокойно ответил Краснов.– Это же ни для кого не секрет! Об этом весь Смоленск знает, что Фирсан ходит с заточкой из напильника, потому что боится биться на кулаках.

Соперники начали сходиться. По закону жанра, Ферзь, первый бросился на Краснова. Он хотел ударить его в челюсть, чтобы иметь ошеломляющее преимущество, но Валерка умело парировав удар, ушел в сторону. Увернувшись, от тяжелого кулака Ферзя, он тут же стукнул его левой рукой в печень. Глаза Фирсанова от неожиданной боли, чуть не вывалились из орбит. Он отскочил, схватившись за бок, прошипел:

– Ах ты, сука…

Отдышавшись, Ферзь вновь пошел в атаку. Его желание довести драку до логического конца затмило ему разум. Он начал терять контроль над своими действиями, а удары Краснова попадали точно в цель.

– Что фраер, приемчики знаешь, – спросил Ферзь. —Не помогут тебе твои приемчики. Я сильнее тебя! А против лома – нет приема!

Краснов улыбаясь, сказал:

– Если нет другого лома, —ответил Валерка, —Не буди лихо – пока оно спит тихо! Еще хочешь получить по сопатке?

Серия ударов, которая должна была достичь лица Краснова, вновь, как и в первый раз пролетела мимо. Краснов пригнулся, и мгновенно повернувшись к нему спиной, нанес Ферзю увесистый удар в челюсть с разворота локтем. Такого Сашка не ожидал. Кепка улетела с головы. Фирсан схватившись за лицо, провалился в «темный подвал» нокдауна.

Публика видя преимущество Краснова, начинала набирать обороты, переходя в дружное скандирование. Ни кто из парней не ожидал от Красного такой прыти. В какой—то миг Сашка пришел в себя. Он вскочил на ноги, и пошатываясь пошел на Валерку, словно разгневанный бык.

– Да я тебя…

– Ты никто, – сказал ему Краснов.

– Да, я тебя порву, как «Тузик» тряпку – завопил Ферзь. Распсиховавшись, он выхватив из— за голенища финку и решительно пошел на Краснова, махая впереди себя ножом. —Я же тебя сука, попишу, черт ты бодливый, – завопил он.

– Ну раз на то пошло, то и мы не лыком шиты, – сказал Валерка.

Он брезгливо посмотрел на Ферзя, и достал из кармана брюк маленький дамский «Браунинг».

– Ох —завопила толпа, —так не по правилам!

Сняв «Браунинг» с предохранителя, он направил ствол в сторону Фирсана. Увидев перед собой вороненый, и совсем не игрушечный пистолет, он оторопел. Впервые в жизни струсил. Нет не струсил. Он просто опешил от такой неожиданности, когда перед ним показался черный «зрачок» среза ствола. Он даже не успел моргнуть глазом, как два выстрела, сделанные под ноги, охладил пыл. Осознав, что Краснов вооружен, Фирсан инстинктивно отпрянул назад. В ту секунду он понял, что Валерка на этот раз шутить не будет. Убить не убьет, но калекой сделает на всю жизнь. Молодому жигану стало ясно, что Краснов находится на той грани, за которой кончались детские шалости, и начинались настоящие мужские разборки. В этот момент, когда в него целился ствол, что—то щелкнуло внутри Фирсанова, и мысли вновь ворвалась в его мозги: