Ольга Топровер - Капля любви в осеннем дожде. Современный сентиментальный роман

Совсем растерявшись, Светлана замерла. А он уже обнимал ее под расстегнутым плащом. Руки его скользили вниз по новой дорогущей блузке, надетой ею специально для этой встречи. Его губы все еще источали осенний аромат, и, прикоснувшись к ним, она как будто ощутила на кончике языка холодную каплю дождя. Да, он обладал невероятным талантом ее удивлять. Как это ему удается после всех прожитых вместе лет? Через мгновение они уже медленно, как в танце, передвигались к дивану, и, наконец, Света уступила – опустилась на кожаную поверхность, перестав сопротивляться его сумасшедшему порыву и отвечая на поцелуи любимого все более нетерпеливо и страстно…

Владимир Дуб был уверен, что его внешность безупречна. Он всегда производил серьезное впечатление на серьезных людей. Недаром к нему прилипла кличка Олигарх. Никакие обстоятельства не позволяли ему забывать про внешний вид: он всегда был аккуратно причесан, носил свежую белоснежную рубашку и костюм по последней моде, а также швейцарские часы Ролекс – те, что с белым циферблатом и золотыми циферками. Под стольник тысяч, не хухры-мухры! Он давно сроднился с этими часами. Смешно сказать, но без них чувствовалась в воздухе какая-то неуверенность – как будто он то ли забыл что-то с собой взять, то ли не одет, то ли одет не в то, что подобает ситуации. Для бизнесменов его круга внешний вид несет немалую нагрузку. Одежда не просто греет, а подтверждает статус человека в обществе. Владимир ходил под грузом такого невероятно большого статуса, что к костюму ему обязательно полагался Ролекс. Без него – никак. Часы на руке были не просто подтверждением его благосостояния, но и залогом будущего успеха. По крайней мере, так казалось самому Владимиру.

Однако, несмотря на знатное прозвище, в последнее время дела у него шли неважно, поэтому и пришлось принять в долю американку Мэри Янг. Все же он не стал объявлять публично, в каком именно качестве госпожа Янг с ним сотрудничает. Пусть все и дальше гадают, кто она: совладелица ли, вице-президент или секретарша. Хотя нет, секретаршей своей он доволен – Галька, шельма такая, устраивает его на все сто, особенно когда она шагает по коридору на своих офигительной высоты шпильках. Госпожа Янг таких шпилек в жизни не носила, несмотря на то, что приехала из Америки. Куда ей, да и, честно говоря, возраст не тот. Все же сравнение в этом случае, конечно, неуместно. Мэри Янг присутствовала в корпорации в другом статусе.

Никто вокруг ничего не знал о ней, за исключением того, что последние пятнадцать лет жила она в США. Была замужем за американцем – как нетрудно догадаться, мистером Янгом. А на самом деле родилась-то она в какой-то российской глубинке: то ли в Рязани, то ли в Брянске, а, может быть, и в Смоленске. Он никак не мог запомнить. Какая, в конце концов, разница! Так что на самом деле никакая она была не Мэри, а просто наша русская Маша. Но, несмотря на этот замечательный факт ее биографии, она предпочитала называть себя американским именем. Наверное, носила это имя так же, как Владимир – свои швейцарские часы. Ну что же, имеет право.

Теперь, когда ее дорогой супруг отбросил коньки и оставил ей все, что имел, Мэри Янг не захотела киснуть за океаном, а вернулась на родину. Кривая судьбы привела ее в его компанию, и она вошла в долю с Владимиром. Этот факт повлек за собой множество изменений. Вновь испеченная партнерша пыталась применить американский опыт на российских просторах. Он, правда, не понимал, откуда у нее мог появиться какой бы то ни было опыт, ведь во время замужества она была всего лишь домохозяйкой… Но, так или иначе, теперь ему приходилось к ней прислушиваться.

Идеей благотворительности Мэри сразу начала размахивать, как флагом. Она утверждала, что заниматься этим надо обязательно. Во-первых, добрые дела уменьшают налоги. Во-вторых, они в лучшую сторону изменяют мнение официальных инстанций о компании. А в-третьих, это, в конце концов, реальная помощь нуждающимся, бездомным и голодным.

По поводу двух первых пунктов Владимир сильно и небезосновательно сомневался – у нашей налоговой инспекции всегда найдется свой особый путь сделать так, чтобы налоги нисколько не сократились. Это он, Владимир, их сокращает только ему одному известными – и, плиз, не будем во всеуслышанье говорить, какими! – методами. Все элементарно: Мэри еще не поняла, в какую страну вернулась. Как там говорится? Что русскому хорошо, то немцу – смерть. Тот факт, что в поговорке упоминается про немца, Владимира не смущало. Немец или американец – все одно, иностранцы… Не понимают они там, за бугром, нашего брата, да и все тут.