Алиса Альта - A.S.Y.L.U.M - Дети Сатурна

– Она смывает с себя грязь, – с видом глубочайшего благочестия ответила Дженита.

– Не то чтобы она выглядела испачканной. Хотя веселится похлестче свинки Пеппы.

– Вот именно, – вздохнула Элайла. – Наша Иксит так часто скверномыслит, что на ней живого места не осталось. Внутри дома всё чисто, нас ведь так много. Приходится мыть снаружи.

Касьяновой смутно вспомнились люди, до блеска начищавшие стены зданий, на которых она обращала мало внимания в своих грязевых вояжах.

– Но вы не подумайте! – расправил грудь Урчи, у которого внезапно прорезался голос. – Это от искренней любви к Великой Матери. Ведь только тот, кто обожает до глубины души, способен на редкие злые всплески, не правда ли?

Все женщины, даже наполовину существовавшая Умини, презрительно зашикали на отца семейства. А пятилетняя Гаяра и вовсе ущипнула его за бок. Мужчина тут же сник и скукожился.

– Простите, я больше не буду, – тихо промямлил Урчи.

– Да нет, что вы, – с лёгкой улыбкой, желая его приободрить, ответила девушка. – Продолжайте.

– Нет-нет-нет, – замотал головой усач. – Негоже мужчине абстрактничать, когда женщина в доме. Извините, я забылся.

Настасья сдержала подступившее к горлу недоумение и решила оставить разговор на потом. Ей было интересно другое.

– И панорама какого же злодеяния развернулась на моих глазах? Какими тёмными силами командовала Иксит, этот властелин мрака, посылая отряды своих демонов на войну со Светом?

– Класиво, – пролепетала Гаяра. – Но непанятна.

– Ты спрашиваешь, в чём хада́н моей дочки? – захлопала глазами Элайла, тужась понять её мысль. – Ну как же. Она ведь подумала, что ты лицезрела нашу дорогую Ариматару-Мархур-Здорму!

– Вот как, – помедлив, ответила Касьянова, чьи глаза растерянно забегали по полу. – А этого не могло быть, ведь так?

– Ну конечно! – всплеснула руками домоправительница, как бы поражаясь такому тупоумию. – Можно подумать, сама Великая Матерь открыла бы тебе своё лицо!

– Конечно, не открыла, – в замедленном темпе продолжила девушка. – Боги Олимпа не являют свои лица простым смертным. Да и зеркала у меня с собою нету, чтобы выманить богиню из её норки, если вспомнить старый добрый трюк с Аматэрасу.

– Как у неё хватило наглости вообразить такой вариант событий! – злобно фыркнула Дженита. – Представить её, Святую Прародительницу, и тебя… И чтобы она с тобой… Клянусь вагиной, мне сейчас дурно станет. Смою-ка я, на всякий случай, этот хадан.

Она уселась на пол и начала чистить тонкой деревяшкой ногти на ногах.

– Да и я смою, этот… как вы там говорите? Хадан, – уселась Настя на пол. – На всякий случай. А то мало ли, что я там себе думаю.

– Абсолютно правильно! – просияла Элайла и взялась за скребок. – Мы часто так делаем.

– Это называет про-фи-лак-ти-ка, – важно встрял в разговор Урчи, доставая из угла большую тряпку. На сей раз, он получил только пару шутливых затрещин и тычков.

– Ох уж, умник! Ничего с тобой не поделаешь, – любовно воскликнула хозяйка, ущипнув мужа за бочок.

– Я стараюсь, милая моя, ты же знаешь, – смиренно ответил усач, приобнимая жену за талию. Пара с усердием принялась полировать подоконники и оконные рамы.

Вернувшаяся домой Иксит начала весело носиться по дому, карабкаться по стенам и прыгать по кроватям. В этой девочке, казалось, был замурован вечный двигатель.

– Знаете, я здесь совсем недавно, – осторожно продолжила разговор Касьянова, протирая пол бережно подаренной ей тряпочкой. – Вы не могли бы объяснить, что входит в вашу концепцию греха? Не сильно-то хочется провести остаток жизни на коленях.

– Что плохо? – энергично обратилась к ней Дженита, бесцеремонно заползая своей тряпкой на Настину территорию. Стоит ли говорить, что пришелица мыла пол куда хуже, чем хозяйственное семейство. Поверхность казалась Касьяновой идеально чистой, но внимательные Зашоры находили в ней всё новые недостатки. – Плохо всё, что плохо для Ариматары-Мархур-Здормы.

– Даже мысли?

– Первым делом – мысли! Ты отравляешь себя этой гадостью. Заражаешь других. Портишь воздух. Смердишь в мироздание. Конечно, Великая Матерь страдает! Её тело источает кровавые слёзы каждый раз, когда в твоём уме зарождается нечестивая мысль!

Последнюю фразу она произнесла совершенно бездумно, как будто выучила её наизусть. Малыш Дижон начал рыдать; по его пухлым щекам катились гигантские слёзы, будто бы то страдал крошечный динозаврик.

– Прости меня, грандиозная Ариматара-Мархур-Здорма! – голосил он. – Я думал о тебе плохо! Я причинял тебе боль! Ты плакала кровавыми слезами! Из-за меня…