Александр Федоров - Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III

***

Несколько следующих дней были скучными и монотонными. Драонн выслушивал рекомендации Делетуара по поводу тех или иных кандидатов, которых он предлагал в так называемый совет по примирению. Увы, юноша с трудом воспринимал такой большой поток устной информации. Наверное, будь перед ним листы бумаги, на которых было бы изложено всё то, о чём говорил канцлер, он, возможно, куда лучше оценил бы достоинства этих людей. А так он просто кивал всякий раз, как Делетуар задавал ему вопросы.

Более того, ровно то же происходило и с кандидатурами лирр. Драонн, прибыв из дремучей провинции, в которой было всего семь лиррийских домов и проживало от силы тысяча лирр, совершенно не знал принцев из других провинций. Делетуар предлагал ему то одно, то другое имя, но все они ровным счётом ничего не говорили юноше, так что и здесь он мог лишь кивать, словно болванчик.

В конечном итоге он стал ощущать себя всё глупее и бесполезнее. С самого начала, как только он приехал в Кидую, да даже и раньше – с той самой памятной встречи в Шедоне, Драонн никак не мог избавиться от ощущения какой-то абсурдности всей этой ситуации. Он, илир без имени и славы, едва вступивший в эпоху зрелости, внезапно возносится на самую вершину. За какие такие заслуги? Этот вопрос давно не давал покоя юному принцу, и теперь он, кажется, нашёл на него ответ.

Он нужен лишь в качестве декорации. Делетуар вполне способен справиться с этим сам, и ему нужен тот, кто не станет, да и не сможет ему мешать. Кто-то настолько ничтожный, чтобы не сметь даже оспорить решений канцлера. И это очень походило на ловушку. Вдруг император замыслил что-то страшное на пару с этим елейно улыбающимся добрячком, и он, Драонн, станет ширмой, за которой всё это будет сотворено?

Тошнота подступила к горлу принца. Он действительно сейчас ощущал себя ничтожной букашкой, на которую катился неотвратимый валун. Он понятия не имел, что ему делать. Впервые он оказался в сложной ситуации, буквально припёртый к стенке, и при этом не имея никого, на кого он мог бы опереться. Как кстати был бы здесь сейчас Ливейтин! Верный друг, он, быть может, сумел бы распознать измену и помочь выпутаться из этой паутины, если он, Драонн, ещё не запутался в ней окончательно.

Ощущение слепого прохода над бездонной пропастью не отпускало. Драонн понимал, что каждый его шаг может оказаться началом падения в бездну. И Делетуар, который за этой добродушной физиономией и сладкими речами вполне мог прятать звериный оскал, внезапно стал пугать почти до физической дрожи. Юный принц вдруг вспомнил, как в детстве он поражался тому, что стоит схватить разыгравшегося котёнка за загривок, и на него нападает какая-то странная оторопь. Он сейчас ощущал себя именно таким котёнком.

Но сквозь это оцепенение едва просачивалась робкая мысль о том, что он теперь не имеет на это права. Он больше не котёнок, он – глава Доромионского дома! И даже больше – он сейчас тот, от которого зависит судьба двух народов. И как ни хотелось пугливо закрыть глаза, чтобы не видеть того, что будет дальше, он не имел на это права .

– Для чего я вам нужен? – стараясь говорить спокойно, он прервал Делетуара прямо на середине его очередной тирады.

– Простите? – канцлер настолько увлёкся, что поначалу не понял вопроса.

– Почему вы выбрали именно меня? Вы же видите, что я ни на что не способен.

– Кажется, мы обсудили это ещё при первой нашей встрече.

– Нет. Тогда вы не сказали, что планируете сделать меня чиновником имперского масштаба. Да и тогда вы толком не объяснили ничего. Я просто никак не могу понять одного: вы назвали мне уже с полдесятка весьма достойных на ваш взгляд илиров. Почему не один из них?

– Я понимаю, о чём вы думаете, лорд Драонн, – лицо канцлера вдруг стало совершенно серьёзным. – Вам кажется, что я веду какую-то нечистую игру, и что мне нужен слабый и безгласный компаньон, который не мог бы помешать мне? Это совершенно не так. Я понимаю, что вам может быть довольно сложно поверить мне, но всё же хочу заверить вас, что у меня нет никаких задних мыслей. Я действительно стараюсь ради взаимного блага наших народов.

– Мне кажется, когда собираются делать какое-то большое дело, то и помощников себе подбирают подстать. Почему вы избегаете ответить на мой вопрос? Почему именно я?

– Я вовсе не избегаю. Всё очень просто. Настолько просто, что для вас это может звучать неправдоподобно. Этого я и опасаюсь.

– Но всё же попробуйте, потому что ваше молчание ещё подозрительнее.