СветЛана Павлова - Принцесса-рыцарь 2 - Древнее проклятье

Она ехала не спеша, наслаждаясь предрассветной тишиной. Было прохладно. Воздух был наполнен сыростью из-за того, что весь прошлый день лил дождь. Туча давно ушла далеко за горизонт. Над оврагом стоял небольшой туман. Ноги Рикки утопали в росе.

Вероника накинула на себя тёплый плащ, странным образом оказавшийся в её сумке. Возможно, это была помощь Гризельды – или тайный и не совсем понятный ей смысл волшебных предметов, к которым девушка никак не могла привыкнуть.

По небу не спеша плыли розоватые облака. Ещё несколько мгновений и из-за горизонта покажется солнце.

– Рассвет, – блаженно вздохнула она и остановила Рикки на пригорке.

Из-за горизонта выпорхнул первый луч дневного светила.

Вдруг тишину потряс крик. Вероника вздрогнула. Рикки навострил уши.

– Откуда это? – она смотрела по сторонам.

Впереди были деревья, а дальше шли камни.

Рикки устремился вперёд, и вскоре они подскакали к необычным каменным монолитам, странным образом рассеянным в разных направлениях. Девушка пригляделась: ей показалось, что камни напоминают человеческие фигуры. А один валун и вовсе был похож на рыцаря в полном боевом облачении и на коне.

Вдалеке вырисовывались крыши домов.

– Вперёд. Это наверняка оттуда.

Рикки скакал во всю прыть. Проехав пару домов, Вероника поняла, что они пусты.

– И где же все жители? – спросила принцесса сама у себя.

Рикки фыркнул, предлагая дальше не идти, но девушка погладила коня по шее, давая понять, что ничего страшного здесь пока нет.

Небольшое поселение с полусотней маленьких домиков было абсолютно безлюдным. По улицам бегали куры, в хлевах блеяли бараны и мычали коровы. Важно сидевший на заборе петух прокукарекал в третий раз, возвещая, что утренняя кормёжка была бы нелишней.

Взошедшее солнце скользнуло лучами по крышам и наглухо запертым дверям и окнам.

На единственной площади возвышалась конусная крыша церкви. Её массивные двери медленно раскрылись, выпуская на свет божий испуганных и наверняка почти не спавших ночью немногочисленных жителей. Женщины прижимали к себе детей, лихорадочно оглядываясь по сторонам, стариков поддерживали молодые, помогая им идти. В руках у мужчин были вилы, пики, топоры, мечи и сабли – словом, всё то, чем можно было защищаться.

Увидев Веронику, все остолбенели, осматривая её с ног до головы.

– Ты кто такой!? – враждебно спросил мужчина средних лет с небольшой бородкой и перевязанной левой рукой.

В рядах жителей послышались удивлённые восклицания и вопросы:

– Он был тут всю ночь?

– Боже милостивый.

– Он остался жив?

– Но как?

– Что ему тут надо?

После того, как Вероника покинула королевство Одэмрот, прошло шесть дней. И вот она, наконец, видит людей, а не бесконечные долины и леса, но эти люди ей явно не рады.

– Что у вас случилось? – спросила она.

– Здесь я задаю вопросы! Слезай с коня! – грубо отозвался всё тот же мужчина, нацелив на неё пику, полученную от молодого человека, стоящего рядом.

– Я не собираюсь с вами сражаться, – ответила Вероника и спрыгнула с коня. – Я всего лишь путник, ищущий отдыха.

Из толпы вышла старуха, с явным интересом изучая незнакомца.

– Не ту дорогу ты выбрала, милочка, – проговорила старуха.

– Ха, девчонка! – усмехнулся молодой человек, стоявший возле бородача.

– Да, это так. – Вероника сняла берет, и её кудри рассыпались по плечам.

В толпе прошло волнение.

Жизнь поселения быстро потекла по обычному руслу. Жители принялись за свои дела, как будто бы ничего не случилось.

Вероника сидела за столом небольшой таверны. Её окружали пятеро мужчин и две женщины – старейшины этого городка. Бородач с раненой рукой был главным, и звали его Клем. Его жена Нана – приветливая милая женщина. Молодой человек Марк – их сын, а также маленькая Лита – дочь, девочка пяти лет. Эта семья являлась хозяевами таверны, а также небольшого поля, засеянного сочной пшеницей.

Старая женщина Ульта, которая распознала в Веронике женский образ, была целительницей, ворожеей и знахаркой. Остальными тремя были: священник Клавдий, оружейник и кузнец Зейд и бывший шут, да вдобавок знаток мудрых слов и древнего письма, Ирвин.

– Ты действительно ничего странного не видела? – спросил Ирвин, мужчина сорока лет.

– Нет, – ответила Вероника. – Я уж посчитала город вымершим.