Маир Арлатов - Ассоциация Забытых Колдунов. Воскрешающая-3

− Здесь ничего нет. Схожу к врачам, может что порекомендуют.

Сказав это, Аната вышла из каюты.

− Я выгляжу глупо, да? – Гульсияра грустными глазами посмотрела на меня.

− Не глупее, чем я со своим страхом перед пауками и кольцами.

Я взяла в руки шкатулочку, которая все это время стояла на столике, открыла ее. Потом долго и внимательно рассматривала кольца, не прикасаясь к ним. Но надеть так и не решилась.

Аната вскоре принесла коробочку с множеством препаратов, и Гульсияра без возражений глотала все, что она ей давала.

− Это перед сном, а эти две таблетки – утром. И так каждый день.

− Если не скончаюсь за неделю, проживу еще немного, − с сарказмом произнесла девушка. – Это же убойная доза!

− Не спорь. Уж лучше умереть от спокойствия, чем от нервного срыва.

В течение нескольких дней Гульсияра наотрез отказывалась выходить из каюты. Она пила лекарства, но успех в преодолении страха был незначительным. Депрессия девушки усиливалась.

Однажды перед сном я шла по коридору, ведущему к каютам Иштера и Анаты. В ответвлении коридора на двери одной из кают я заметила светящуюся вывеску. Мне стало интересно, и я свернула к этой каюте.

«Здесь живет Феонирд – колдун с планеты Ийокопены. Убедительная просьба без разрешения не входить», − гласила табличка, написанная крупным курсивным шрифтом на межгалактическом языке.

Я знала, что Феонирд работает над просьбой маршала, и кое-что в этом направлении уже было сделано. Мы проникли во Внутренний Космос, этим самым значительно сократили путь, затем выскочили в самом густонаселенном людьми участке вселенной, благополучно миновали полицейские кордоны. Феонирд сделал так, что патрули приняли нас за торговый караван. Интересно, а чем он сейчас был занят? Помнится, он обещал что–то решить насчет топлива. Последние дни Феонирд не давал о себе знать.

Постояв в нерешительности перед дверью, я, было решилась постучать и даже подняла руку, как из-за двери донесся знакомый голос:

− Входи.

Я даже вздрогнула от неожиданности и прежде чем войти, убедилась, что мой кларкс на месте.

В каюте было сумрачно. Над полом в центре нарисованного белой краской большого треугольника сидел в очень необычной позе Феонирд. Необычность заключалось в том, что люди редко так сидят: он левитировал в позе отдаленно напоминающую «позу лотоса». Во-первых, ноги были сложены не совсем, как положено, а руки не на коленях, а держали серебряный шар. Глаза колдуна были открыты и смотрели как бы сквозь шар.

Когда я входила, колдун сидел ко мне спиной, но стоило мне задержать на нем взгляд, как, не меняя положения, он стал поворачиваться ко мне лицом.

− Я не вовремя? – подумывая об уходе, спросила я.

− Ты мне не помешаешь.

− Я, пожалуй, приду в другой раз.

− Нет, не уходи. Я сейчас завершу сеанс. Подожди пару минут.

− Ладно, я не спешу.

Я стала осматриваться. Чего только в каюте не было. На стенах горели свечи, изображая что–то напоминающее иероглифы. По углам каюты огромные зеркала, тоже изрисованные странными знаками, черепа, увидев которые, я поспешила отвернуться, статуэтки из дерева, жуткие оскаленные маски. Я даже удивилась. Откуда он смог все это сюда притащить?

Глядя на свое отражение в зеркалах, я вдруг подумала, а вдруг Феонирд пытался связаться со своими. Жутко представить, как из всех этих зеркал начнут вылазить колдуны. Даже не по себе стало.

Пока я строила пугающие догадки, колдун закончил сеанс. Он оставил камень висеть в воздухе, а сам, выплыв за пределы треугольника, встал на ноги.

− Присаживайся, − попросил он, указав на кресло, накрытое красным атласным балдахином. – У тебя какое-то дело или просто любопытство?

− Ты наверно догадывался, что я приду по поводу Гульсияры?

− Да, не стану скрывать, догадывался. Ей стало хуже?

− Поэтому я пришла. Ты действительно можешь ее исцелить?

− В зависимости от того, как крепко укоренился в ней страх. Я могу попытаться.

− А если ничего не получится? Что тогда?

− Не получится один способ, я найду другой. У колдунов не принято отступать перед проблемами.

− Когда сможешь прийти?

− Позови меня, когда она уснет.

− У нее бессонница. Ничто не помогает.

Колдун задумался. В его глазах отражалось мерцающее пламя свечей. В меня все больше проникало ощущение пугающей таинственности, которой была заполнена каюта колдуна. Его молчание затягивалось.

Наконец, он подкатил к себе кресло, сел, сцепив руки в «замок», опираясь локтями на подлокотники, и сказал: