Вячеслав Бутенко - Апокалипсис наоборот

Это был мой последний день. Сегодня я умру. И заведу себе римлянина.

– Проснись и по-о-ой, мой дорого-о-ой! – донеслось из динамика.

Будильники… Они никогда не звенят вовремя. Вот и сейчас искажённый электроникой голос, не попавший ни в одну ноту, вырвал меня из объятий сразу нескольких обворожительных актрис. Сон был что надо, я вам скажу. А ведь там баснословно богатого меня развлекали на берегу какого-то тропического острова! Жестокая реальность.

– Прекрасный де-е-ень ждёт нас с тобо-о-ой! – не унимался будильник.

Я повернулся на другой бок и не глядя метнул источник шума куда-то в стенку. Правда, когда сонный мозг начал соображать, пришлось с досадой распахнуть глаза. К счастью, телефон упал на сваленные в углу вещи и чудом не пострадал. Утро началось с тренировки сценической бранной речи, а объектом тренировки стал незадачливый певец. Правда, когда я понял, что на записи играет мой же собственный голос… Окончательно проснулся я с легким чувством досады. Чемпионат по самым изощрённым формам мазохизма я выиграл бы с легкостью.

– Мадонна местная, блин. И чего не поставил обычный раздражающий гудок? – спросил я сам у себя.

Вопрос был риторическим. Нет ничего более раздражающего, чем мое пение. Мне как-то говорили, что им можно людей пытать!

Не отказав себе в удовольствии поваляться ещё пару минут, я с громким кряхтением оторвал пятую точку от насиженного места. Не то чтобы у меня были какие-то особенные планы на сегодня, просто не получается уснуть, когда уже проснулся. Вот и приходится изображать из себя жаворонка, заодно обвиняя себя из прошлого во всех смертных грехах.

Пока сидел на кровати и осматривал комнату, успел ещё немного продрать глаза. Она ничуть не изменилась с того момента, как я заснул. Ага, удивительно. Всё те же стол, кровать и шкаф, купленные когда-то в Икее и перевезённые на дачу во время ремонта в городской квартире. Это, конечно, не советская мебель, но всё же достаточно долговечная, чтобы не выбрасывать её при первой возможности.

А ведь мне остались даже не дни. Часы. Хотя о таком никто не предупреждает. Смерть – это не прогноз погоды. Знал бы, где упаду…

Деревянный пол слегка скрипел под ногами, добавляя в воздух уюта. Обожаю деревянные дома, право слово. А эти сучки на стенах! Такие натуральные, радуют глаз и приятные на ощупь…

Пока шёл умываться, умудрился запнуться о ковёр и чуть не упасть, пропрыгав на одной ноге полкомнаты. Грация фламинго, ей-богу. Хотя лично у меня это вызвало лишь дополнительное желание ополоснуться, дабы наконец прогнать последние воспоминания о тёплых островах и горячих красотках.

Прохладная водичка навевает воспоминания… Сколько я уже живу тут? Надо подумать. Вот меня отчисляют со второго курса моей шараги, которая носит гордое звание технического университета. Не подумайте, это я его с любовью так называю! Просто тяжело использовать формальные названия для места, где все недостатки и несовершенства учебного процесса знакомы от и до. Вот, например, скажите мне, как такое может быть, что в целом корпусе технического вуза нет розеток? Целом корпусе! Вот и я не понимаю. А у меня там пары проходили. Короче говоря, весёлое местечко.

Так, потом ещё полгода до смерти родителей… С вашего позволения, я не буду описывать банальную до чёртиков историю про автокатастрофу и последовавшие за этим похороны. Грустно, скучно. Времени прошло много. Незачем беспокоить старые раны, которые уже не болят.

Так, что там дальше… Около двух лет разномастной работы, на каждой из которых гордый Александр, то бишь я, продержался не меньше двух месяцев! Правда, и не больше четырёх. Но это так, детали. Творческие поиски себя и своего места в мире требуют не сидеть на месте.

– Я хочу без резинки, я парень рисковый! Не боюсь хламидий, не боюсь эмбрионов!

Телефон вновь зазвенел, но на этот раз это была мелодия какой-то не самой попсовой песни из моей коллекции. Оторвавшись от размышлений и наскоро вытершись полотенцем, я пулей вылетел из душа. Ну и кто это тут решил позвонить мне в такую рань? Вариантов было немного, и я уже догадывался, кто это мог быть. Когда добрался до мобильника, на нем крупными буквами красовалось “Сестра”.

– Привет, Настюха! Как твои дела? – бодро сказал я, подняв трубку.

– Привет, оболтус. Неужто только встал? – донеслось с того конца трубки.