Николай Старинщиков - Леший

Под утро похолодало, меня трясло, как в лихорадке. Из организма выходили остатки алкоголя. Управлять автомашиной в нетрезвом состоянии не входило в мои планы. Я вынул из кармана тюбик с глазной мазью и вновь занялся самолечением. Затем, опустив спинку сидения, попытался уснуть с намазанными глазами.

В седьмом часу утра, громыхая, по улице Кирова пошли трамваи. Я запустил двигатель и двинулся за город к бывшим обкомовским дачам. В семь часов там тоже начиналась жизнь. Прибыть туда нужно было чуть раньше, чтобы успеть осмотреться. Оказалось, дачи со всех сторон окружены внушительным забором, набранным из вертикальных металлических прутьев на бетонном основании. Ворота у центрального входа открывались электрическим приводом из небольшой белой будки под красной черепичной крышей. Кнопкой привода командовала дежурная смена из двух милицейских сержантов. Подходит машина – шлагбаум поднимается. Машина проходит через ворота – шлагбаум вновь опускается.

Моя машина стоит в отдалении, среди кустов рябины и молодых лип. Рядом стоят еще несколько машин, возможно, не имеющих допуска в запретную зону. Настроение мое прекрасно, хотя я пока что ничего не ел. Да мне и не хотелось после вчерашней вечеринки. Расположение духа просто замечательное, потому что аппаратура подслушивания исправна. Всё до последнего словечка слышно, о чем говорят охранники.

Вот один из них потянулся, хрустнув суставами. Ждут не дождутся, когда смена прибудет.

– Сколько же их расплодилось! Как свиньи размножаются… Едут и едут… – произнес вдруг один.

– Не говори плохо о свиньях. Они гораздо лучше людей, – возразил другой.

Я радовался, как ребенок, слушая диалог: устройство работало на все двести процентов. Я повернул ручку в режим радиосвязи, совместив тонкую нитевидную стрелку с зеленой светящейся точкой, и в наушниках зазвучала другая речь – говорила служба сопровождения.

– Волга, Волга, я Затон – прием…

– Слушаю, Затон.

– Стоим на месте. Какие будут указания.

– Стой, где стоишь! – резко ответила Волга. – Идем прежним маршрутом и чтоб у нас без эксцессов! Прием…

– Вас поняли, я Затон.

– Сегодня шеф выходит рано, – повторила Волга. – Будьте готовы. Сразу же трогаемся и на большой скорости вплоть до набережной… Будьте на дежурном приеме. Эфир не засорять…

Наступила тишина, изредка нарушаемая слабым шипением передатчика. Время потянулось тугими минутами. В желудке начинало подсасывать: надо было прихватить по дороге хотя бы парочку пирожков.

В девятом часу шлагбаум вновь открылся. Изнутри по аллее приближалась на высокой скорости вереница автомашин с мигающими на крышах фонарями. Первым за ворота выскочил белый «Мерседес» с синей полосой на боку, притормозил на секунду у перекрестка, затем повернул направо и, лая командным голосом на редкие автомашины, понесся в сторону города, монотонно мигая фонарем.

– Дорога перекрыта! – проорал по рации «Мерседес».

– Вас поняли, я Затон.

И мимо на приличной скорости, свистя резиной на повороте, на малой дистанции, почти вплотную, проскочили пять автомобилей иностранного производства, включая две машины сопровождения. За тонированными стеклами ни черта не было видно.

Пропустив колонну, я выехал со стоянки и направился совершенно в другую сторону. Совсем не обязательно тащиться на хвосте у «Тарзана». Номер его тачанки остался в моем мозгу на всю оставшуюся жизнь. Обогнув дачи с северной стороны, я выехал на приличный асфальт, прибавил скорость и минут за десять до прибытия шефа был около его резиденции. Мне было нужно его лицо. Но больше всего интересны были его речи. Цифровая видеокамера, закрепленная изнутри к стеклу на резиновые присоски, смотрела на объект, а звуковая труба, моя любимая свистулька, уже слушала воздух.

Вот и он, наш объект, легок на помине. Выполз из машины задом наперед и поколбасил на полусогнутых в окружении высоких мужиков, оглядываясь, к парадному подъезду с квадратными колоннами.

– Милый вы мой! Да неужели! Ни за что не поверю, что одного агента нельзя поймать, – крякал он на ходу, словно селезень.

– Стараемся, Евгений Васильевич, – оправдывался медвежьего вида спутник.

– Не оправдываете. Нет, – продолжал первый. – Поймать Лешего, между прочим, ваша наипервейшая задача, – и скрылся за колонной.

В груди защемило: вот оно, для Политика Леший и агент – одно лицо. Но это слишком много для одного человека, пусть даже этот человек – губернатор. Законопослушный чиновник не станет вычислять на своей территории человека Москвы. Это ему не с руки. Так действуют только абсолютно безбашенные.