Дмитрий Гувернюк - Техногенный симбиоз

–(с энтузиазмом) народ-народ, если хотите заценить, как выглядели ваши прадедушки, советую прямо сейчас бросить всю свою херню и скучковаться у арены!

–(ненадолго закрыв глаза выругался) блять.. (покачал головой и нехотя взглянув назад предположил, что лучше иметь дело с людьми, нежели с монстрами)

В нос ударил отвратительный запах протухшей воды из канализации и гнили. Да и остальная картина вызвала не малый дискомфорт. Со строгим взором, солдат осторожно, но все-равно хрустя бетонной крошкой и продуктовым мусором, направился к игровой комнате. Проходя мимо клетки, ему показалось, что кисть пленного дернулась, на что он вздрогнув повернулся и неуверенно стал вглядываться в гангренозную конечность. Не дождавшись повторной реакции, морпех дотронулся мыском сапога до пальцев мертвеца. От случившегося дальше, он чуть не упал, оступившись назад. Торс трупа резко поднялся, продемонстрировав сломанные зубы, глаза побелевшие напрочь и раздутые фиолетовые вены. Ну а гвоздь программы – раскрытые ребра, на которых висели кусочки гнилого желтоватого мяса с десятками здоровых, жирных, активно пирующих кольчатых личинок. Убитый, подобно желе начал подергиваться, как будто поочередно напрягались мышцы тела, а после, из дыры в животе, огибая прутья вывалилась огромная сколопендра длиною больше метра. Её многочисленные, пропитанные кровью лапки перебирали толкая друг друга. Сверху крепкий хитиновый панцирь, покрытый отвратительной слизью, приобретшей красный цвет. Морда с двумя мощными, щелкающими клешнями, подле которых тянулись постоянно извивающиеся усы.

–(выпучившись) Ссссукааа!

Ноги задрожали и Ричард чуть было не подвернув щиколотку отскочил к входной двери. Моментально пробился холодный пот, в его глазах читался ужас и омерзение. Богатый опыт перестрелок никак не помогал воспринимать насекомых исполинов и уродов, как нечто обыденное. Тем временем, тварь гарцуя поднялась, раскачиваясь из стороны в сторону, подобно кобре в боевой стойке. Как только опешивший солдат начал поднимать ружье, насекомое, словно понимая дальнейшие действия оппонента, оттолкнулось и прыгнуло в наступление. Извиваясь то налево, то направо, мерзость сокращала дистанцию. Боец сделал выстрел навскидку и по счастливой случайности попал прямо в хвост членистоногого, из которого уже вылезло стянутое липкой слизью жало. Десять сантиметров от сороконожки разлетелось в стороны, разбрызгивая зеленую массу, являющуюся плотью этой твари. А смертоносная игла, беспорядочно сокращаясь, самостоятельно выплёскивала из себя накопившейся яд. Лишившись неоспоримого преимущества, милашка решила отступить, оглушив стрелка истеричным стрекотанием. Морпех сделал еще один выстрел, но тот лишь скользнул по панцирю и срубил пару лапок. Насекомое в спешке скрылось в отверстие сливной трубы, откуда еще долго раздавались приглушенные бултыхания, писк и цоканье многочисленных конечностей. У солдата до сих пор дрожали поджилки от увиденного, что вполне оправдано. Ричард, перезарядив ружье не мог прийти в себя еще целых две минуты, перед глазами мелькала картинка кошмарного существа и предположительные ощущения от контакта. Из нерешительного ступора его вывел содрогнувший стены разрыв мины где-то позади. Путь обратно таил не меньший риск, а потому, он наконец взял себя в руки и пошел дальше. Опасность исходила отовсюду, кто знает, что еще прячется в трупах и не поджидает ли та сороконожка в стоке. Он как можно скорее преодолел дистанцию злосчастного коридора и оглянулся у двери, затем повернул желтую скрипящую ручку и его взгляду предстало помещение, похожее на санитарную перемычку в прошлом. По крайней мере это бы объясняло натянутые как на стены, так и на потолок полиэтиленовые плёнки, из которой сверху торчали разбрызгиватели и одна красная аварийная лампа, дающая ничтожную видимость. Не обошлось и без услышанного ранее громкоговорителя и камеры. Пахло тут еще более страшной падалью, нежели в предыдущей комнате. Виной этому пол, усыпанный костями, причем происхождение почвы было неразрывно связанно с её содержимым. По углам валялись человеческие тела, поедаемые личинками здесь и сейчас. Ноги проваливались в кашеобразную насыпь перегноя. Напротив толстая металлическая дверь-шлюз, а подле неё, опираясь о землю стоял большой фанерный лист с множеством указателей красными линиями и надписью. Орфографические ошибки чуть ли не превращали все в простой набор букв: