Николай Трублаини - «Лахтак». Повесть

Оставалось проверить, изменяются ли движение и температура воды в этих течениях на протяжении суток. Для этого необходимо было закончить наблюдения суточной гидрологической станции, па что обычно требуется около 25 часов. Все наблюдения производятся каждый час, добывание же воды - через каждые три часа.

Лишь в конце следующего дня Запара окончил свои наблюдения. Очень утомленный и взволнованный, он возвратился в свою каюту. Не меньше был утомлен и Степа, который также не отходил от полыньи целые сутки. В результате наблюдений было установлено, что течение, открытое ими на станции, непостоянно. Его наблюдали три раза в сутки и каждый раз не более двух часов.

Чтобы разгадать тайну течения, гидролог решил, выспавшись как следует, повторить наблюдения. Степе также хотелось выяснить причины этого глубоководного явления. Юнга думал о том, как бы практически использовать движение воды. Ему казалось, что если такое движение существует, то его, безусловно, можно использовать. Но как? Тут он ничего придумать не мог. Да к тому же очень хотелось спать. После работы на морозе в течение суток от усталости звенело в висках.

Проснувшись, Степа раскрыл глаза не сразу. Одеяло приятно согревало, а в ногах и руках еще чувствовалась усталость. «Меня как будто побили», -подумал юнга.

Полежав еще с минуту, юноша приподнялся на локте. Кроме больного Карсена, в кубрике никого не было. Из столовой сквозь фанерную перегородку слышалось несколько голосов.

Оттуда в кубрик заглянул Шелемеха.

- А, товарищ юнгидр, проснулись? - весело спросил кочегар. - Там профессор Запара созывает своих ассистентов. За кормой лед треснул. Огромная полынья, и совсем новое течение. Я думаю, миль 15 в час. Предлагаю запаковать тебя в батометр и спустить на дно для исследований.

- Ты что, серьезно? Новая полынья? - сорвался Степа.

- Да, да!-пытаясь говорить басом, заверял Шелемеха.- Запара тебя ожидает уже около часа. Будить не хотел, а теперь говорит: довольно ему от сна пухнуть - и послал за тобой.

Степа моментально выскочил в столовую. Там застал всех в сборе. Гидролог что-то просматривал в своем блокноте.

- Дмитрий Петрович! Вы меня звали? Новая полынья? Я сейчас…

- Да, да! - сказал Запара, не отрываясь от блокнота.

- А ты. вот выскочи на палубу,-посоветовал Соломин.- Ух, какая трещина!.. Удивительно! И погода чудная…

- С тех пор как плаваю, только второй раз наблюдаю такую, - серьезно сказал механик.

Запара приложил палец ко лбу и нахмурился.

Степа не заметил, что у некоторых из товарищей глаза смеялись, а другие были уж очень неестественно серьезны. Он схватил шапку, меховую куртку и, наскоро одевшись, стремглав помчался на палубу.

Когда юнга скрылся за дверью, в столовой раздался громкий хохот. Кар, услыхав этот смех, выглянул из своей каюты. Он не знал, в чем дело.

А юнга, открыв наружную дверь, остолбенел. Порывистый ветер залепил ему лицо снегом. Вокруг гуляла полярная вьюга. Над дымовой трубой завывал ветер и так рвался куда-то в просторы, что дрожали мачты и звенели все натянутые тросы. Преодолевая ветер, Степа не без труда закрыл за собой дверь.

«Тоже мне шутки, - рассердился юнга. - Еще смеяться будут!»

Он постоял минуту на палубе. Ветер продувал сквозь одежду и пронизывал холодом. В голове Степы вдруг возникла идея… «Обождите же!» - сказал он, мысленно обращаясь к шутникам.

С выражением испуга на лице, весь в снегу, влетел юнга в столовую.

- Вахтенный напал на медведя! Медведь! Медведь! Скорее!

Услыхав этот крик, все схватились со своих мест и кинулись к оружию. Вершемет с «манлихером», Соломин с «винчестером», остальные с топорами и ломами выскочили на палубу. Столовая почти опустела. По не совсем. За столом все еще сидел Торба. Подняв руку, механик выставил указательный палец, поводил им перед своим носом и сказал, обращаясь к юнге:

- Меня не купишь! - Лицо его сияло.

- Вахтенный напал на медведя. Медведь, медведь, скорее! - медленно произнося слова, повторил Степа то, что крикнул он взволнованно и неразборчиво. - А медведя и нет!

- Ха-ха-ха!.. - залился смехом механик.

- Ай-ай-ай, ай-ай-ай! - услыхал вдруг Степа и, обернувшись, увидел в дверях капитанской каюты Кара.

Штурман покачал головой, усмехнулся и, прикрыв дверь, скрылся в каюте.

С палубы возвращались взволнованные охотники. Степа сел около механика, надеясь на его защиту, если команда станет ругать его.

Но, кроме Лейтэ, никто не возмущался. Лишь старый боцман стал читать наставление юнге о том, что так пугать не следует.