Екатерина Вэ - Чиновничек

Тот, кому чужда жизнь, кто неспособен к ней,

тому ничего больше не остается,

как стать чиновником.

(А.П. Чехов)

1

Ранним утром на ступени одного большого здания, расположенного в самом центре города, ступил мужчина тридцати пяти лет. Вид у него был крайне важный. Можно с уверенностью заключить, что он очень торопился и находился в состоянии легкого возбуждения. Однако мужчина на минуту задержался у таблички с надписью «Департамент городского хозяйства», достал телефон, сделал селфи так, чтобы надпись была видна, и выложил фото в социальную сеть.

Довольный собой, он потянул за бронзовую ручку громоздкой входной двери и едва не поскользнулся на полу так, что клок зализанных назад волос встал дыбом. С раскрасневшимися от неловкости щеками и с деловой улыбкой мужчина поправил узел галстука и вошел в здание департамента.

Его внешний вид говорил о том, что подготовка к этому дню шла тщательным образом: начищенные черные ботинки отражали абсолютно все потолочные лампы; стрелки на брюках были настолько ровно выглажены, что по ним можно было рассказывать аксиому о параллельных прямых; рубашка, выглядывавшая из под пиджака, слепила своей белизной; пиджак был под стать брюкам – ни одной ненужной складочки. Вздыбленный клок волос не спешил на место и по-прежнему смешно торчал.

Путь мужчине преградил пожилой охранник, именуемый в департаменте Петровичем. Он приметил незнакомца еще у входа.

– Вы к кому? – очень важным и строгим тоном спросил конвоир.

– Я? Я здесь работаю. – попытался уверенно, не теряя чувства собственного достоинства, ответить вошедший.

– Что-то я вас раньше здесь не видел, поэтому предъявите пропуск! – показав серьезность своих намерений, продолжал охранник.

– Но я только первый день сегодня тут. Вас должны были предупредить!

– Назовите вашу фамилию, я проверю по журналу.

– Эдуард Иванович Солнышкин! – раздраженно, с неким снобизмом заявил мужчина.

Пожилой охранник не торопясь надел очки, открыл журнал на какой-то, видимо, нужной странице, стал водить пальцем вверх и вниз.

– Никаких Солнцевых тут не записано, пустить не могу!

– Что значит не могу?! – почти рассвирепев, но сдерживаясь из последних сил, выкрикнул мужчина, – Во-первых, не Солнцев, а Солнышкин, а во-вторых, посмотрите еще раз! Видно же было, что вы не тщательно ищете!

Петрович нехотя, с громким «эх!», но все же просмотрел страницу журнала еще раз.

– Говорю же, что ни Солнышкины, ни Солнцевы к пропуску не допущены! – уже грозно сообщил Эдуарду Ивановичу охранник.

– Петрович, ты чего кричишь с утра пораньше? – из-за спины Солнышкина раздался взрослый басистый мужской голос человека, который только что вошел в департамент с улицы.

– Да вот, работаю, а тут нарушители. Вот и приходится…

Внимательно осмотрев Эдуарда с ног до головы, мужчина поинтересовался:

– Вы к кому изволите?

– Я Эдуард Иванович Солнышкин, – с надеждой в глазах ответил Эдуард, – пришел на работу в департамент. Сегодня первый раз.

– Аааа, Эдуард Иванович, – громко на весь холл заявил мужчина.– Это, значит, за вас просил похлопотать ваш папа, он же мой давний армейский приятель Ваня Солнышкин?

Эдуард замер с неловкой улыбкой на лице и испариной на лбу.

– А что ж ты сегодня-то пришел? Отец просил взять тебя с первого числа следующего месяца. Стало быть, гулять тебе еще неделю. Меня зовут Кирилл Константинович Новенький, я руководитель департамента городского хозяйства. – перейдя на ты, представился чиновник.

– Очень приятно! Так мне приходить через неделю? – спросил Солнышкин.

– А как же! Приходи! Только раз уж ты пришел сегодня, получи пропуск, чтобы в следующий раз Петрович тебя не заругал, – уходя, басил Новенький.

Эдуард раскрыл рот, чтобы уточнить про пропуск, но не успел ничего сказать. Кирилл Константинович повернулся спиной и стал удаляться. Говорить в спину Солнышкин не решился.

– Петрович, подскажите, как мне получить пропуск? – молодой человек подхалимным голосом спросил у стража порядка.

– Во-первых, я не Петрович, – с сарказмом начал свою речь Петрович, – во-вторых, меня зовут Валентин Валентинович, в-третьих, Петрович – это прозвище, и так ко мне обращается начальство, а не всякие хлюпики-сыночки.

Почувствовав свое превосходство, Петрович все же помог Солнышкину получить пропуск и распрощался с ним на неделю.

Спустя неделю, забыв прошлую неловкость, Солнышкин пришел на службу. Контрольно-пропускной пункт в этот раз был пройден совершенно законно.