Мария Никитина - Простое дело с жемчужиной. Часть 3

Поспав несколько часов, он чувствовал себя если не прекрасно, то, по крайней мере, хорошо.

– Нормально, рука почти не болит, – ответил он.

– Чем ты на самом деле занимаешься? – На лице леди Джейн было искреннее переживание.

Посмотрев на нее, Алекс подумал: «И все же она отличная тетка», а вслух сказал:

– Не волнуйтесь. Никакого криминала. Просто один хороший человек просил оценить жемчужину, и я оценил.

– А другой хороший человек хотел ее у тебя отобрать?

– Ну… да. Только ее у меня нет, она у владельца.

Горничная зашла в комнату и, поставив завтрак на столик, удалилась.

– Я чувствую, что если продолжу задавать тебе вопросы, то совсем запутаюсь, – сказала тетушка, – ну а эти люди, которые с тобой, кто они?

– Туристическая группа.

– А почему Стас помогал тебе?

– Просто хороший парень.

– Ну ладно. Послушать тебя, кругом одни хорошие люди. Тем не менее ты меня немного успокоил.

Затем тетушка вышла, оставив его в одиночестве.

Позавтракав, Алекс почувствовал, что силы к нему возвращаются, а вместе с ними и превосходное настроение. Правда, ему пришлось несколько потрудиться, чтобы принять душ и переодеться, рука еще давала о себе знать, да и мочить ее было нельзя. Он отзвонился Владиславу Константиновичу и рассказал о положении дел. В ответ шеф обругал его, назвав «звездой телевидения». Но потом смягчился и сказал:

– Но вообще-то ты молодец, но больше нигде не светись… Ты ранен? Как здоровье? Сможешь завтра ехать на аукцион?

– Да, смогу.

– Прошел слух, что продаваться будет ненастоящее колье. Кто-то мутит воду. До меня дошли сведения, что наш заказчик не просто американский бизнесмен, а один из самых влиятельных американских миллиардеров, и в его интересах сорвать торги. Для этого ему, видимо, и понадобилось, чтобы мы оценили жемчужину – надеялся, что мы не сможем вернуть ее вовремя, и она не будет продана. Да еще мог обвинить Россию в причастности к краже… Не исключено, что именно он подсказал Тилбери идею с похищением жемчужины… чтобы уж наверняка… Как нам известно, король Иордании рассчитывает получить за жемчужину немалые деньги. А наш заказчик хочет приобрести политическое и экономическое господство в этой стране… Если же ему удастся сорвать продажу колье, то король Иордании вынужден будет взять у него огромный заем, и страна окажется в должниках у него на долгие годы, может, и навсегда. Теперь ты понимаешь, что происходит?

– Понимаю. Только каким образом он сорвет? Мы ведь вернули колье, аукцион состоится, и этот лот будет участвовать.

– А ты раскинь мозгами… Вернись на землю и хоть немного думай про "самолеты"…

– Я думаю.

– Я думаю… – недовольно повторил Лопатин. – В каком случае лот снимется с аукциона?

– В случае если возникнут сомнения в его подлинности. Но таких казусов на аукционах подобного уровня не бывает. И никто не будет оспаривать мнение экспертов.

– А теперь представь… Кто-то приобретает лот. Потом поднимает скандал, что это не подлинник, и отказывается вносить деньги. Даже если при повторной проверке подтвердят, что колье подлинное, продажа этого лота сорвана. Пока будут проверять – торги уже закончатся, а когда состоятся следующие – неизвестно, да и захотят ли хозяева аукциона снова связываться с этой жемчужиной. В общем, это тонкая игра. А иорданцам деньги нужны как можно скорее.

– Но проверка подтвердит подлинность драгоценности, и, раз они заявились, им все равно придется ее купить, даже если торги закончатся… Иначе придется платить немалую неустойку за отказ…

– Это уже дело техники, они заплатят… Что там для них пара, тройка миллионов долларов… На кону стоят миллиарды… Не в интересах нашей страны позволить ему заполучить Иорданию… Так что твоя задача быть на торгах, наблюдать за происходящим и сделать все, чтобы колье было продано.

– Хорошо.

– Я на тебя надеюсь… Что у тебя в планах?

– Сегодня я планирую отдыхать, а завтра…

– А завтра на аукцион, – закончил за него Лопатин. – Заказчик будет там. Всю необходимую информацию вышлю тебе. Возьми с собой Стаса… Тилбери пока не до тебя будет. Что думаешь насчет принца?

– Есть вероятность, что он понял, что наши отношения со Смирновой выходят за рамки братско-сестринских.

– Что, опять взыграло ретивое?

Алекс промолчал.

– Что молчишь? – продолжил Владислав Константинович. – Прокололся, не сдержался, так и говори. Думаешь, я не вижу, как ты на нее смотришь…