Анна Бондарева - Мари Лансель. Дилогия

Викки указала пальцем на высоко охранника. Эвелин не знала, как ей реагировать. С ней происходило то же самое, что и с Пьером этим утром. Открытость и непоколебимая уверенность Викки, вдребезги расшибали все защитные механизмы, выработанные и отточенные с раннего детства.

– Ну вот, дорогуша, теперь ты в порядке и сможешь разобраться!

Эвелин старалась не смотреть в лицо Викки, но девушка не заметила смущения директора галереи. Викки видела особый знак в появлении Эвелин и была совершенно уверена, что именно эта женщина и должна направить её на следующий уровень игры сегодняшней вечеринки.

– Эвелин, а ты не знаешь кто из них режиссёр?

Неожиданно для Эвелин, девушка из Пула перешла на «ты», чем вновь озадачила француженку.

– А разве ты не числишься фигуранткой на этой картине? Ты не снимаешься у Стивена? Вот же он – стоит у стойки бара!

– Нет, дорогая Эвелин, пока что я ещё не снялась ни в одном фильме, но вы мне очень помогли! И Пьер обещал…

Викки вдруг почувствовала себя менее уверенной во всём, что с ней происходит. От этого то, и вернулась к официальной форме общения с Эвелин.

– Простите меня, пожалуйста, Эвелин, я слишком напористая! Мне просто нужно ещё очень многому научиться!

– Это не в первый раз, Пьер он такой…

Вдруг Эвелин поняла, что чуть не сказала что-то, что могло обидеть Викки. На секунду она прониклась необычайной нежностью к провинциалке, но не собиралась это афишировать.

– Ну что же, желаю тебе удачи, будь умницей!!

– Спасибо вам, дорогая Эвелин, вы такая классная, очень sexy ! Наверное, у вас много поклонников!

Эвелин ещё раз удивилась. Этот комплимент, от малознакомой девушки, невероятным образом поднял ей настроение. На время всего последующего вечера Эвелин перестала думать о своём возрасте и непостоянной сексуальной жизни. За несколько минут общения с молодой Викки, она зарядилась невероятной девичьей лёгкостью, о существовании которой давно позабыла.

Викки выдвинулась к бару; ей не терпелось познакомиться с режиссёром. Она уселась на высокий стул и свесила свои длиннющие ноги, фиксируя взглядом Стивена Роуза.

– Ну что ж, неплохо… я хотел сказать, что вы неплохо выглядите сегодня вечером.

Режиссёр заговорил с девушкой без особого энтузиазма, скорее это был дежурный набор фраз, к которым он прибегал при каждом новом знакомстве. Викки, напротив, со свойственной ей решимостью, ответила режиссёру неожиданной фразой.

– А я знаю про вас такое, что и вы сами ещё не подозреваете. Вы очень талантливый и красивый мужчина!

– Красивый? Я?! Детка, ты носишь розовые очки! Про мой талант и работоспособность ещё можно говорить, но внешне я – не Аполлон! Моя жена… бывшая, ну да ладно!

Викки заказала себе коктейль и придвинулась несколько ближе к Стивену.

– У такого мужчины как вы, наверное, нет отбоя от женщин, и, вдобавок, вы – режиссёр! Это так круто!! А как вы думаете, из меня выйдет хорошая артистка? А я смогу заменить Мари Лансель? Она же пропала… или просто ушла с картины?!

По привычке, после нескольких коктейлей, Стивен блуждал в своих мыслях о бывшей супруге, и последняя фраза Викки достучалась до него с некоторым опозданием.

– Как пропала? Мари Лансель бросила проект?! Она ушла?

Проснувшись после обеда Лео отправился в типографию, неподалёку от площади Бастилии, чтобы забрать рекламные листовки для будущего концерта. После того как он помог Мари с чемоданом в отеле, Лео решил вернуться к подружке, с которой распрощался в кафе, чтобы переночевать. За ночлег приходилось расплачиваться горячими поцелуями и всевозможными шалостями, которые не каждый мужчина готов исполнять, но которые так любят женщины. Лео был специалистом в этой области и в разговоре с дружками всегда повторял:

– Je suis l’homme à femmes est un expert de la séduction !

Эта фраза в переводе с французского означает примерно следующее: «я мужчина, который просто создан для женщин, и являюсь экспертом в области их соблазнения». Лео ничего не стоило переспать с подружкой, только порой он путался в их французских именах. Тогда-то с ним и случалось самое смешное. Тем утром именно это и произошло, – Лео назвал Доминику Ларой, и девушка, разобидевшись на уличного ловеласа, преподнесла гитаристу жгучую пощёчину на завтрак, после чего, музыкант был изгнан навсегда из уютного гнездышка с мягкой кроваткой, усланной марокканскими блестящими подушечками и овечьими шкурами.