Галина Вайпер - Кларенс, Принц Удачи

Я выбрался наружу. Кротовьи глаза отлично видят в темноте – лицо Барбары было задумчивым и печальным. Она досадливо щелкнула пальцами, как будто не знала, с чего начать.

– И почему я не волшебница? Я бы все сделала правильно! Дед получил письмо Беттины, только не дочитал его до конца, поторопился. Отправил за дневником своих помощников. Потом пришел в себя, вспомнил, с кем имеет дело, сам побежал. А когда вернулся, сначала из-за горшка расстроился… Когда починил его, как письмо прочитал полностью, так и ужаснулся. Сидит теперь, рвет бороду! Он тебя не расколдовал, как велела Беттина, а еще больше заколдовал. В общем, пока дед не разберется, как вернуть все на свои места, ты по ночам будешь превращаться, то есть, как дед объяснил, возвращаться к облику крота. В него тебя Беттина превратила, ее охранные заклинания не из простеньких. А днем опять в человека. Вот так-то.

И тут она заплакала.

– Я не знаю, как быть. Когда ты крот, тебе надо сидеть в норе, иначе ты в опасности. Когда ты человек, ты тоже в опасности, потому что не совсем настоящий, хотя у тебя и больше возможностей для спасения. Руками ты можешь хотя бы взять палку, а что сделает крот? У него даже зубов приличных нет. И ноги короткие…

Барбара громко шмыгнула носом.

– Тебе нельзя оставаться одному. То ли забрать тебя к себе в комнату, то ли отнести на кладбище? Вот сижу и не знаю, что же делать.

Как мне хотелось спросить, что Барбара узнала про меня? Кто я и почему меня преследуют неизвестные опасности? Но тут за спиной послышалось знакомое злобное рычание, я обернулся на звук и обомлел – громадная черная собака с горящими красными глазами возникла из воздуха за изголовьем кровати.

Я пискнул и бросился к Барбаре на колени. Она схватила меня, вскочила на стул. Такого визга я не слышал ни разу в жизни. Ну, все, подумал я, сейчас оглохну. Но не успел. Посередине комнаты возник Магрикритс в мятом ночном халате, сонный и растрепанный.

Он злобно воззрился на собаку:

– Что такое? В моем доме???

Его лицо перекосила жуткая гримаса, он вытянул руки, из скрюченных костлявых пальцев посыпался дождь голубых искр. Собака испуганно рыкнула, Магрикритс яростно взревел:

– Этого я не потерплю! Ну, Исидокр, теперь держись!

Синяя молния, вылетевшая из пальцев волшебника, ударила прямо в собаку. Комната затряслась от раскатов грома, вся мебель – кровать, стол и стулья – с грохотом запрыгала. От собаки не осталось даже пятна на полу, только в воздухе омерзительно пахло паленой шерстью.

Магрикритс резко обернулся к Барбаре:

– Где он?

– Вот, – плачущим голосом сказала она, протягивая деду руки.

Старик схватил со стола тетрадь, пихнул вместе со мной в карман. Когда он снова вытащил меня наружу, оказалось, что мы уже в склепе. Я захотел обрадоваться, но не смог – привычный приятный запах засохших цветов и пыли исчез, вместо него чувствительно припахивало дымом.

Магрикритс посадил меня на подиум рядом с гробом мадам. Сам положил на крышку гроба ладони, некоторое время постоял молча, после чего с сокрушенным вздохом еле слышно произнес:

– Беттина, ты была права. Я настоящий придурок. Надо же было так все испортить! Я принес его под твою защиту, чтоб спокойно посидеть и подумать, что еще можно сделать. Мне нужна эта ночь, а в моем доме собаки Исидокра. Пусть побудет у тебя, утром я за ним приду.

Потом старик снова вздохнул и с горечью сказал мне:

– Не могу понять, неужели я и в самом деле такой осел? Или переупрямить твою судьбу не так легко, как думала Беттина? Сиди здесь, не слезай! В нору лучше не ходи, от твоей свечки там все сгорело…

Так вот отчего в склепе пахло горелым! Теперь у меня и дома больше нет. Магрикритс приоткрыл двери, положил рядом со мной тетрадь:

– Чтоб было светло читать. Свечки больше не жги!

И исчез. А я остался…

Мне было грустно и одиноко. Лунный свет падал из дверей, в нем танцевали пылинки, поднятые халатом Магрикритса. Когда и они успокоились, я открыл тетрадь, но тут чья-то тень упала на страницы. Повернул голову – два скелета заглядывали в склеп. Как я разозлился! Мало того, что меня заколдовали, лишили родного дома и не дали выспаться! Спокойно почитать и то невозможно!

– Вам чего? – мрачно спросил я.

– Что, уже и посмотреть нельзя? – поинтересовался один, а второй хихикнул.

– Та-а-ак! – я встал на ноги. – Вы что, про Беттину не слыхали? Так это ее склеп!

– Ой! – и их как ветром сдуло.

«Видишь ли, мой мальчик, – прочитал я, перевернув чистую страницу, – ты не крот. Прости, что мне пришлось спрятать тебя таким способом, но другого под руками не оказалось».