Влад Волков - Хроники Бальтазара

В ней должны были мерцать колючие звёзды, переливаться туманности, но ничего этого Бальтазар не создавал. Первичный ледяной мрак, существовавший ещё до первого блика, охватывал здесь всё, впитывая свет, растворяя и поглощая его в ничто, заставляя и некроманта, и всех остальных даже задержать дыхание, содрогаясь от окутывавшего вязкого холода.

Первыми погасли огни свечей у Себастьяна. А затем стало затухать и пламя в горне. Отсутствие воздуха не позволяло огню гореть дальше. Истинная тьма пожирала свет, пронизывая танцующие полыхавшие языки, убивая их, срезая их весёлую пляску, умаляя в размерах до последних сверкающих капелек, испустивших вскоре последний вздох.

Замолк даже ситар, ибо в абсолютной глухой тьме не мог распространяться звук. Но уже через мгновение всё рассеялось, как будто морока и не было вовсе. Тьма вошла внутрь Бальтазара, склянка покоилась в его руках, никак не обжигая. А завращавшиеся вокруг него свежесотворённые вспыхнувшие сферки серебристыми светлячками освещали зал, в котором вновь послышались звуки нервозной ритуальной музыки и шум дыхания четвёрки гостей. Ведь они, в отличие от прочих обитателей это места, не являлись ожившими мертвецами.

– Это было самое ужасное, что со мной случалось… Я будто утонула в чёрном холодном озере. Нет, даже в вязком болоте, в обволакивающей трясине, аж мышцы свело! – жаловалась Кира.

– Какое знакомое чувство, однако, – усмехнулся некромант, вспоминая последствия их битвы в лесу.

– А-а-а-а! – вскрикнула она вдруг, тут же отпрыгнув на шаг и направив три заряженные стрелы в мерцающем луке в дальний край комнаты.

Там, в чёрном проёме, куда взглянули все, включая отвлекшегося и тоже вздрогнувшего дворфа, стояла высокая фигура в чёрном плаще, скалящаяся на них из мрака подземелья с бледного и лысого лица. Худощавый носферату с острыми ушами, морщинами, складками под почти лишёнными век глазами, свирепо глядел на них, облизывая сиреневым языком свои длиннющие верхние и нижние клыки.

– Какого дьявола… – попятился Себастьян, едва не угодив в цепкие лапы мертвецов. – Это ещё кто?!

– Сам Волдриани явился за своей кровью, – дала ответ Кира.

– Неужто? – сощурился Бальтазар.

– Я долго ждал, пока кто-то осмелится явиться сюда. Я долго думал, как обойти все ловушки и загасить жертвенное горнило Роарборхов. В благодарность за то, что вы сделали, я сохраню вам жизнь. На время. Вы можете идти, если сейчас же добровольно отдадите мою склянку, – заклокотал его загробный стрекочущий голос перезвонами колоколов дряхлого некрополя, в котором старость смешивалась с гордыней, а окружающее эхо делало сей тембр ещё более зловещим и устрашающим.

– Что ж, придётся пить зелье, пока господин вампир не добрался до нас, – шепнул своим спутникам Бальтазар, не отводя глаз с бледной фигуры с чёрно-фиолетовыми приоткрытыми губами.

– Вы же, как настоящие мужчины, пропустите даму вперёд, – протянула Кира руку за склянкой.

– Нет уж, она выпьет всё. Я ей не доверяю, – процедил Себастьян, не желая, чтобы той достался полный сосуд.

– Это ты выпьешь всё разом, ни с кем не поделившись, алчная ты дворянская морда, – фыркнула та. – Пока ты споришь, мы только время теряем.

– Не совершайте глупостей! Вы все прекрасно знаете, что эта кровь моя по праву! У вас нет ни шанса претендовать на содержимое сокровенного сосуда и бросать вызов самому Волдриани! – горели красные глаза носферату.

– Каждый по глотку, – медленно проговорил Бальтазар и передал склянку с кровью в руки чародейке.

– Что ты творишь, это наша погибель! – хлопнул его по плечу недовольный Себастьян.

– Дамам полагается уступать, разве нет? Мы ведь благовоспитанные аристократы всё-таки. Пропустим вперёд, пусть выпьет первой. Чародейка слишком чтит честность. Ты бы слышал, что она там говорила о фурии и вселенской справедливости… – начал оправдываться некромант.

– Именно! – заявила им Кира грозно и уверенно. – И самым справедливым будет уничтожить такую вещь! – со всей силы бросила она склянку о каменную плиту под собой, да ещё опустила сверху ногу под дождь разлетевшихся алых брызг и мелких осколков.

– Не-е-е-ет! – хором закричали и Себастьян, и сам Волдриани.

Но если первый, хватаясь за голову, от отчаяния рухнул на колени, то другой из тьмы рванул к ним, склонившись над алым пятном. Древний вампир фантачино пытался фиолетовым длинным языком с камней слизать последние останки, скобля длинными белыми ногтями по плитам и железным решёткам с мерзостным звуком. А к этому ещё добавлялся хруст и скрежет стекла разбившейся колбы.