Влад Волков - Хроники Бальтазара

– Хо-хо! Тогда от колодца налево, – радостно повёл его чародей сквозь туман. – Как зелёные холмы пойдут, так за ними в низине их тростниковые и глиняные хижины. Варят там свои зелья, только и думают, как нам жизнь отравить. Старосту деревенского сгубили, один я остался.

– Вот как… Зови своего дружка давай. Меч мне нужен, – остановился некромант на месте.

– Магу? Меч? Да вы, аристократы, там совсем уже спятили что ли? – удивился чародей. – Тебя какой беленой девки распутные опоили в этом злачном месте? Может, тебе ещё кнут на пояс или лук на плечо да латы с тебя весом?

– Знаешь, последний, кому мне приходилось что-то повторять дважды, болтался потом черепком у меня на поясе, пока в бою не пригодился, – исподлобья, сурово взглянул на него Бальтазар, чей фиалковый взгляд искрился тонкими линиями молний.

– Идём, – закатил глаза чародей, – У богатых свои причуды…

Но привёл он его отнюдь не к тому своему знакомому, а в местную кузницу, стуком в окошко ближайшей пристройки из крупной каменной кладки разбудив хозяина оной. Тот, заспанный, вышел в одной длинной рубахе, часто зевая и потягиваясь, почёсывая зад и сонно вглядываясь в непрошеных гостей, пытаясь признать. Настоящий чернобородый богатырь, на голову выше пришлого некроманта и вдвое шире по комплекции. Дерись они где-нибудь на равных да без магии, такой бугай мог бы легко Бальтазара схватить руками да переломить ему позвоночник о своё колено. Впрочем, нельзя было сказать, что Кроненгарда сейчас сколь-либо пугал внушительный вид кузнеца.

– Ну, что вам? Петухи ещё не пропели, а вы, петухи, уже тут как тут, стекло над ухом клюёте, кудахчете почём зря, – жаловался он рокочущим утробным басом на то, что его подняли в такую рань.

– Утречка, Родерик. У тебя Захаб на передержке для тайной продажи хранит лучшее оружие, если к нему нагрянут на случай обыска. Наш достопочтенный барон требует меч в уплату за свою милость и твою же собственную голову, Родерик, – строго заявил ему Ильдар.

– Это в кузне, – недовольно пробурчал тот, как разбуженный зимой посреди спячки медведь. – В подвале.

Этот Родерик схватил в своей прихожей связку ключей, едва ту нащупав на крючке из вбитого толстого гвоздя над сложенной у порога обувью. Бросил заспанный взор на незнакомца, пробурчав себе под нос, мол, не очень-то тот похож на барона. Но всё-таки спорить ни с чем и ни с кем не стал. Обул крупные лапти на свои широченные стопы и неспешно зашагал от пристройки к главному входу кузницы, где висел массивный замок.

– Ну-с, – стукнул посохом о землю и зажёг янтарный шар, как фонарь, Ильдар. – Прошу, – вместо хозяина мастерской, самолично он простёр в проём другую руку, заходя вместе с гостем.

На пороге Бальтазара посетили сомнения, а не готовят ли тут вообще ему какую-то ловушку, если маг таки в сговоре с Белыми или хотя бы Церковниками, но потом сам припомнил, что про меч-то была вообще его идея, едва ли кем-то навязанная.

После широкой скрипучей лестницы в янтарном сиянии предстало несколько образцов высококачественного оружия. Некромант знал, какие вещи сюда попадают. Что-то украдено, что-то куплено у хитрых перевозчиков добра и списано в потери, что-то вообще смекалистые кузнецы столиц сбывают сами, делая дубликаты вещей, которые у них заказывали, в общем-то, в одном экземпляре, только вот металлов те требовали расчётливо на две или на три копии заранее.

Кузнец не задавал никаких вопросов, не разглядывал заспанными глазами пристально нового барона, верил на слово городскому чародею и не желал для себя никаких проблем, предоставив гостям полную свободу. Выбор был невелик, зато каждое изделие здесь годилось под стать кому-нибудь из королей севера для главного сражения всей жизни. Уж, по крайней мере, любому именитому лорду так точно.

– Вот, – взял в руки, наконец, Бальтазар причудливый клэйбэг, прямой полуторный меч под одну руку, не волнистый, как фламберг, не изогнутый, как фальчион или сабля, а имевший симметричное ровное лезвие, сужающееся в тонкое остриё. – Этот пойдёт. Такой дизайн явно делали, чтобы устрашать врагов.

Крестовина в виде крыльев летучей мыши, плотная обсидиановая рукоять без защитных дужек и колец гарды, с вырезанными полосами, дабы руки не скользили. Навершие в виде человеческого металлического черепа, узорчатые лангеты, гравировка контурами паукообразных чудовищ в основании лезвия клинка и на помпезных ножнах, симметричное четырёхгранное в своем сечении остриё. Бальтазара всё устраивало целиком и полностью.