Эжен Марсэль - Нолик и двоичный код

Под покровом ночи он знакомыми с детства переулками крался к родительскому дому, и тут его осенила мысль: оставить сына у дверей монастыря. «Ведь монахи, посвящающие себя служению богу и смирению, не смогут бросить на произвол судьбы невинное дитя, особенно, если им не будет известно, что ребенок – плод запретной любви», – убеждал себя Инт. Так он и поступил. Но подобная мысль, видимо, пришла в голову не только ему: у дверей монастыря Инт увидел корзинку с новорожденной Девяткой. Недолго думая, он положил сына рядом с девочкой, написал соком ягоды у него на щеке цифру «9», надеясь, что сначала их примут за двойню. И, не оборачиваясь, ушел.

Дойдя до отчего дома, он тихонько постучал в окно материнской спальни. Инт надеялся смягчить сердце матери. Он знал, что ему потребуется ее заступничество в разговоре с отцом. Несмотря на то что он был единственным сыном, бургомистр мог собственноручно вызвать жандармов и отдать его в руки правосудия. Мать выглянула в окно и ахнула:

– Сыночек, это ты?! Мы думали, ты уж сгинул. Я все глаза выплакала.

– Да, мама. Это я, Инт. Но я вернулся не один, а с дочкой. Отец дома?

– Пока нет, на службе еще. Заходи тихонько через черный ход, чтобы тебя никто ненароком не увидел.

Едва Инт вошел в дом, как мать со слезами счастья и одновременно горя на глазах кинулась к нему. Она долго его обнимала и целовала, восхищенно смотрела на внучку и снова плакала.

– Сыночек, что же ты натворил?! Ведь за это положена смертная казнь, и отец не сможет тебе помочь, ведь он глава города и должен стоять на страже законов.

– Я знаю, мама. Поэтому я решил бежать в Интеграл-град и попробовать стать архитектором. Там меня никто не знает. Я сменю имя, тем более, что здесь меня считают погибшим, и никому не придет в голову меня там искать. Об одном прошу, возьмите к себе Мию. Она свет моего сердца, но взять ее с собой я не могу.

– А как же ее мать? Где Фир?

– Фир сегодня умерла, мама, и мне некуда больше идти и не у кого просить помощи.

О сыне Инт умолчал. Он рассказал матери подробно, как они бежали с Фир, как и где жили, как родилась Миа.

Мать накормила сына, дала ему новую одежду, немного денег и еды в дорогу. С разбитым теперь уже навсегда сердцем она проводила Инта в дальний путь и стала готовиться к тяжелому разговору с мужем. Но она знала, что несмотря на внешнюю суровость, сына он любил, и не откажется принять свою единственную внучку. Тем временем Миа счастливо агукала и пускала пузыри, лежа в старой колыбельке.

Вскоре открылась дверь, и в дом вошел бургомистр. С тех пор как его единственный сын нарушил священный закон, он мало походил на цифру из гордого клана Единиц. Борьба между любовью к своему наследнику и осознанием тяжести его преступления подорвала его здоровье. Медленно, едва передвигая ноги, как будто вся Вселенная давила невыносимым грузом ему на плечи, он подошел к жене и обнял ее. И тут он заметил ребенка:

– Кто это? Откуда этот ребенок? Отвечай!

– Дорогой, присядь, пожалуйста, и не волнуйся. Ты только сразу не кричи и не сердись на меня. Я не могла поступить иначе. Здесь был Инт…

– Как?! Он жив?! Он не погиб?! Где он?!

От переживаний лицо бургомистра начало стремительно бледнеть, потом сереть и, по мере того, как он начал осознавать ситуацию, багроветь. Он вскочил с кресла и начал мерять шагами комнату.

– Да как он посмел прийти сюда! Он опозорил свою семью! Свой клан! Он преступник!

– Тише, дорогой, ты пугаешь ребенка.

– Аааа, это плод его греха! Ей не место в моем доме!

– Для начала она невинное дитя и твоя единственная внучка, – с несвойственной ей строгостью сказала ему супруга. – Неужели ты допустишь, чтобы твоя кровинушка воспитывалась в сиротском приюте при монастыре? И что люди скажут, когда об этом узнают?

– Но… что же делать?

– Я всё придумала. Мы не будем говорить, что это наша внучка. Мы скроем, что наш сын жив. Тем более, что он далеко отсюда и никогда не вернется. Скажем, что девочку нам подкинули на порог, и мы в память о пропавшем сыне решили ее удочерить. Она Единица, и никто не сможет этому воспротивиться. Другое дело, если бы она принадлежала иному клану.

Так они и поступили. Наутро бургомистр на площади «Возведения в степень» объявил жителям города о чудесном подарке, предподнесенном милостивой судьбой им с женой на старости лет вместо пропавшего без вести сына. Так Миа официально стала дочерью своих бабушки и дедушки.