Татьяна Охитина - Дюймовка

Жители водоема тоже пение оценили. Хвостатые ныряльщики попритихли, засверкали из зарослей любопытные глаза.

– Прекрасно! Как прекрасно! – расчувствовалась Мирина, когда песня закончилась. – Просто сказочно! Твой будущий супруг будет настоящим счастливцем. Так петь – это же невероятный талант!

Вика засмущалась, никогда прежде никто ее так не нахваливал.

“Вот и чудесно, – проклюнулся внутренний голос. – На пути собирания милостыни у тебя отличные перспективы”.

И тут Вика поняла, что не очень-то и хочет покидать гостеприимную старушку. Торопиться-то вроде некуда. А вот если что-то пойдет не так, тогда конечно…

Еще немного полюбовавшись видами, они с Мириной неспешно отправились домой.

Там их уже поджидали: Грона – с обедом, Сумса – с радостным обожанием, которое теперь распространилось и на Вику. Глядя на скачущую зверюшку, Вика вспомнила, как сильно хотела в детстве собаку, да только родители не позволили. И почувствовала, как на губах появляется улыбка.

Страшная повариха тоже прониклась расположением. После вчерашнего концерта она уже не смотрела так сурово, а запеканка, поданная к чаю, оказалась той самой, как в детсаде, творожной, политой сметанкой. И как только сумела.

– Наша Гронушка – настоящее сокровище, – сказала Мирина. – Она может приготовить все, что захочешь.

“Кажется, я попала в рай!” – подумала Вика.

После обеда они предавались не менее приятному времяпровождению – Мирина выспрашивала Вику, какие наряды ей нравятся, и что бы она хотела приобрести. Затем перешли к обуви, потом к украшениям. Вика чувствовала себя на седьмом небе от счастья – Мирина пообещала, что завтра утром они отправятся за покупками.

Вечером, укладываясь спать в уютную, мягчайшую кровать, Вика приоткрыла окно. На небе сверкали звезды. Шумела трава, невдалеке резвилась невидимая цикада…

“Как же хорошо”, – подумала Вика, засыпая. – Даже не верится. Наверное, мне не надо отсюда уходить. А что, буду петь песни милейшей старушке, жить припеваючи. Природа шикарная, опять же”.

Счастливая и умиротворенная, она уже почти заснула, когда под окном послышался шорох. Цикада смолкла. Вика хотела открыть глаза, но в этот момент на лицо ей шмякнулось что-то мокрое и вонючее… и сознание отключилось.

Вечерний чай у открытого окна был давней традицией Георгины. Вот и сейчас она устроилась за столиком на кухне с чашкой в руке, глядя в ночную тьму. Там, во тьме, перекликались ночные птицы, шуршали в траве ночные обитатели, вышедшие на охоту. Словом, жизнь в мире шла своим чередом. А значит, все работало как надо.

Нынешний мир Георгине нравился, не то, что первые два, о которых и вспоминать не хотелось, настолько неудачными они вышли. Так-то и ничего, первый опыт всегда комом, зато потом… Георгина зажмурилась, вспомнив пятый, а затем и восьмой – эх, вот миры получились, просто загляденье.

Нынешний был восемнадцатым. Еще парочка, и можно на повышение подавать. Хотя она так и не решила, нужно ли ей это повышение – создавать самой намного интересней, чем проверять других и исправлять их дурацкие ошибки. Впрочем, можно и не исправлять, а просто уничтожить, как уничтожили два ее первых кривобоких «колобка». Не то чтобы она страдала от этого, но…

Георгина отогнала непрошеные воспоминания, но настроение почему-то не улучшилось. Даже наоборот.

«Ах ты ж…» – воскликнула она, осознав наконец причину. И со всех ног бросилась в кабинет. Распахнула лежащую на подставке Книгу и впилась взглядом в бегущие по бумаге строчки. Как и всякий приличный артефакт, Книга писала историю мира сама. Георгине оставалось только приглядывать да исправлять происходящее, если это было необходимо. Вот и сейчас она пыталась понять, стоит ли вмешиваться.

Конечно же, это касалось ее новой подопечной. Как и ожидалось, мир отреагировал на нее почти сразу. Но чтобы вот так – этого Георгина не ожидала, у нее на эту девушку были другие планы. И теперь, видя, как закручивается спираль истории, она быстро просчитывала варианты, пытаясь понять, какой из них будет лучшим.

На мгновенье в душе Георгины проснулся страх – вдруг мир сойдет с задуманного пути и превратится в то, во что превратились в итоге два ее первых детища? Конечно, с нынешним опытом выправить вильнувшую не туда историю шансов больше, но кто знает, чем это может обернуться.

Что же делать? Дать миру свободу действий или прекратить вольницу одним движением руки, пока не поздно?