Рекс Стаут - Приз для принцев (Награда для князей)

Алина стояла совершенно спокойно, хотя лицо ее было чуть-чуть бледно.

— Эти женщины мечтают о паспортах? — спросил генерал, глядя на Стеттона.

— Да, сэр.

Генерал какое-то время молча рассматривал их, потом его взгляд остановился на Алине:

— Как ваше имя?

— Солини… Алина Солини.

— А ваше?

Но Виви не могла произнести ни слова, и Алина ответила за нее:

— Мадемуазель Виви Жанвур.

— Куда вы хотите направиться?

— В Варшаву.

— Как мне известно, вы пребывали в женском монастыре. Вы — жители Фазилики?

— Нет, сэр.

— Откуда вы появились здесь?

Алина явно заколебалась.

— Я из Одессы, — ответила наконец она.

— А мадемуазель Жанвур?

— Она из Парижа. Ее отец, ныне покойный, Пьер Жанвур — французский дипломат.

— Вы сказали, что вы из Одессы.

— Да, сэр.

— Вы замужем?

— Не… нет, сэр.

Генерал прищурился.

— Кажется, вы сомневаетесь в ответе, — сухо заметил он.

— Прошу прощения, сэр. — Глаза Алины вспыхнули негодованием. — Я сказала, что не замужем.

— Очень хорошо, очень хорошо. — Генерал помолчал, потом продолжил: — Я должен задать вам, мадемуазель, несколько дополнительных вопросов… наедине.

Джентльмены, оставьте нас.

Офицеры толпой неохотно вышли, пятясь и бросая взгляды на Алину. Потом генерал распорядился, чтобы ординарец проводил Виви и Стеттона в другую комнату. Стеттон хотел было протестовать, но остановился, поймав взгляд Алины, которая спокойно сказала:

— Не волнуйтесь, я смогу с ним справиться.

Пока они с Виви ждали, Стеттон, раздраженный задержкой, сгорал от нетерпения. Перед его глазами стояла картина — бородатый раненый человек на полу.

Единственное, чего он сейчас желал, — это убраться из Фазилики как можно скорее.

А что, если тот человек легко ранен… что, если он последовал за ними и, может быть, прямо сейчас входит в штаб-квартиру генерала? Стеттон подошел к двери комнаты и оглядел холл. Кроме охраны на входе, никого не было видно.

— Наверно, Алина права. Я был глуп, вмешиваясь не в свое дело, пробормотал он.

— Прошу прощения, что вы сказали?

Это был голос Виви. Он и забыл о ее присутствии.

— Ничего, — повернувшись к ней, ответил он.

Спустя некоторое время девушка опять заговорила:

— Вы знаете, кто был этот… тот человек, месье Стеттон?

— Какой человек? — Стеттон сделал вид, что не понял, о ком она говорит.

— Тот… которого мы бросили… там.

— Нет, — Стеттон смотрел на нее, — а вы?

— Нет. Я ничего не знаю. Как Алина могла такое сделать? Вы слышали, она не позволила мне даже говорить по дороге сюда. Она такая хорошая… я всегда так ее любила!

— Вы были знакомы с ней до ее появления в монастыре? — спросил Стеттон.

— Нет, я увидела ее там впервые. Мне не разрешали бывать с ней, но она обычно заходила ко мне в комнату вечером поговорить. И прошлым вечером она как раз зашла ко мне, когда появились солдаты… и вы.

Последние слова почему-то были приятны Стеттону.

Он взглянул на девушку:

— Так это была ваша комната?

— Да. Я жила в ней с тех пор, как помню себя. Я всегда так радовалась, когда Алина приходила, а теперь… — Виви пожала плечами и отвернулась.

— Вы еще будете радоваться, детка, как только мы уберемся из Фазилики. Вот увидите, — сказал Стеттон.

И был удивлен, когда она воскликнула:

— Я вовсе не детка!

— Нет? — развеселился он. — Простите меня, мадемуазель Жанвур.

Он снова подошел к дверям и выглянул в холл. Там было все так же пусто.

Виви уселась в кресло, и ее лицо выдавало беспокойство не меньшее, чем его собственное. Минут двадцать, а то и больше они продолжали молча ждать, и Стеттон уже намеревался пойти узнать, что происходит, когда в дверях появился ординарец и объявил, что генерал Нирзанн требует его к себе.

Виви составила ему компанию. Они нашли генерала все еще сидящим за столом, Алина расположилась в кресле. Когда они вошли, генерал поднялся и вежливо поклонился, а Алина послала Виви ободряющую улыбку.

— Прошу прощения, мадемуазель, — сказал генерал Нирзанн, — за то, что причинил вам неудобства, которые вы могли бы расценить как неучтивость. Поверьте мне, это не входило в мои намерения. Мадемуазель Солини все вполне удовлетворительно объяснила.

Стеттон вздохнул с облегчением:

— А паспорта?

— В них нет необходимости, мистер Стеттон. Мадемуазель Солини изменила свои намерения… Что ж, это привилегия любой женщины. Она собирается в Маризи, я тоже, и она окажет мне честь отправиться туда под защитой моего эскорта.