Наталья Сажина - КИФ-6. «Современная война». Сборник рассказов

– Ты кого учишь, Василий? Здесь не первый год воюют.

– Это сообщение для солдат.

– Хорошо, я скажу, что враг сделал предложение сдаться. Сам понимаешь, никто не будет сдаваться.

– Понимаю. Сами такие же.

– Встретимся на том свете, командир. Конец связи!

– Обязательно! Кстати, твой сын ушел воевать не шестьдесят лет назад, а пятьдесят два. Но это уже не важно. Желаю тебе не найти сына среди мертвых и не дождаться его из мира живых. Не должны отцы хоронить сыновей. Уверен, он тебя давно простил. Даже хочет, чтобы ты сдался. Но нет так нет. Никто не сдается на этой проклятой войне. Конец связи!

Полковник дал команду ждать штурм. Командир приказал готовиться к бою. Никто не сдался.

Через час начался кровавый штурм. Защитники вокзала яростно оборонялись. Свистели пули. Слышались вскрики. Кто-то умирал. Потом подъехал танк и разнес пару стен. По обе стороны каждый жертвовал собой. Сражение продлилось полтора часа. Войска командира захватили вокзал и водрузили знамя своей стороны.

Командир Василий лично командовал и вел за собой своих солдат. Убит снайпером.

Полковник Суворов убит гранатой.

Под утро оба командующих оказались в одной братской могиле. Не было времени ни на почести, ни даже на то, чтобы разделить бывших врагов. Ожидалась контратака. Битва за какой-то вокзал в маленьком забытом городе-призраке была еще далека от завершения. Еще много крови прольется за эти несколько голых стен.

Возможно, на том свете, командир и полковник все же встретились, и Василий признался Суворову, что тот его сын.

Possess (англ.) – владеть.

Occupy (англ.) – занимать, временно пользоваться.

Rage (англ.) – гнев, ярость.

***

Как вы думаете, куда уходит смерть, когда она становится ненужной целому миру? В каком сером углу ей приходится прятаться, пока человечество празднует избавление от своего главного врага? Нужно ли ей, скрываясь, время от времени менять облик? Выстраивать новые схемы и сценарии, менять привычки?

Однако, все это мелочи, и не более того, ведь смерти всегда есть куда пойти. Превратившись в очередную излечимую болезнь, она все равно останется главным синонимом непостижимого, а значит, что ее, как единственную до конца не разгаданную тайну, впустит в свое сердце любой. Стоит ей только попросить.

***

Упавший на лоб, по-девчачьи закрученный локон сегодня ни в какую не соглашался подчиняться гелю для волос. Это значило, пора стричься. Это значило, что прошло еще тридцать дней. Плюс один месяц шлифовки нашей бренной Земли моими не менее бренными подошвами по неизменному, как само бессмертие, маршруту.

Из ванной я прошел в кухню. Хотел закурить, как всегда это делал, но предыдущая мысль заставила тело на полпути остановиться. Я обнаружил перед собой экран. Вот что происходит, когда на секунду выключаешь внутреннюю программу. Становится интересно… Я же никогда не слушаю утренние новости. А сегодня буду. Пальцем дотронулся до сенсорной кнопки, и тут же развернулся, скользнул к подоконнику и схватил пачку.

«…успешно, и объявлена пригодной к началу переселения Марсианская колония 56-ПЗК. Отправление шестисот землян, которые приобрели права на жительство еще пять лет назад, назначено на первые числа нового года…»

Услышав новость, я улыбнулся своей только что выбритой физиономии в зеркале. Минус шестьсот человек на горбу нашей планеты… Такими темпами и до моей сестренки дойдет очередь. И хорошо! Если они с Эриком не получат квоту на деторождение в этом году, будущее их союза мне видится опасно зыбким.

«…Айзенбург, согласившись на космическую миссию длинной в сорок световых лет. Даже с современными возможностями науки и медицины, шансы на возвращение невелики. Именно поэтому мистеру Айзенбергу присваивается звание позессора, и его нуклеарная семья получает право собственности на сельскохозяйственное поле площадью…»

Неплохо… Вот так вот человек взял и изменил несколько жизней. Когда ты обычный бессмертный, чей мир измеряется вечностью, влиять на установившийся ход вещей не так-то просто. А вот мистер Айзенберг смог. Подарил, как минимум, двум людям билет в другой мир – в мир позессоров. Цена билета немаленькая, безусловно: бессмертие на плаху освоения космоса… Зато как беспечна и прекрасна будет вечность его родных. Вот это и есть, наверное, настоящая любовь. Не то, что у нас с Элис.

Я больше не слышал, о чем бурчал эфир, и позволил себе на секундочку задуматься о том, каково это, войти в 5% избранных. Примкнуть к счастливчикам, которые поделили между собой Землю и взялись за другие планеты. Каково это, вдруг из никого стать кем-то и обрести заветную метку позессора – татуировку на запястье – вензель, похожий то ли на птицу, взмывающую вверх, то ли на изящное холодное оружие. Знак, дающий право собственности на клочок земли и на все, что на этом клочке уже есть или может появиться.