Иван Кириллов: Кель и Джил. Тайны древних

– Старые знакомые. – С ностальгической нежностью в голосе прошептал Разноглазый.

Он взял один трактат и полистал его:

– Мда. – Выдохнул он несколько разочарованно. – Теперь это кажется таким незначительным. Простым. Наверное, даже, очевидным. Вам больше нечего мне предложить. – Задумчиво пробормотал Доран себе под нос, подытожив.

Не обнаружив в книге ничего нового, он захлопнул её, вернул на место, и направился к комоду настолько стремительно, что плащ заколыхался у него за спиной.

Разноглазый явно знал, что ему нужно, и где он может это отыскать. Уверенным движением он открыл один из выдвижных ящиков. Вытащив оттуда стопку каких-то бумаг, он, не проявив к ним и малейшего интереса, бухнул всю кипу на комод. Освободив ящик, гость принялся постукивать костяшками по его днищу. Услышав металлический звяк, Доран ухмыльнулся и с усилием надавил кончиками пальцев на правый край фанерки. Фальшивое дно, служившее прикрытием, сдвинулось. Разноглазый достал его и аккуратно положил рядом с бумагами. Нетерпеливо запустив руку внутрь, он осторожно вытащил из ящика его содержимое.

Предметом поисков не в меру любопытного «гостя» оказалась золотая шестиконечная звезда. Все её лучи держались на круглой золотой сердцевине, и каждый был выполнен из определённого драгоценного камня: алмаза, агата, сапфира, чёрного кварца, изумруда, и рубина. Алмазный и кварцевый лучи оказались длиннее всех остальных. Золотую цепочку, благодаря которой украшение держалось на шее, просунули так, чтобы звезда указывала им на голову владельца.

Доран завороженно вертел украшение пальцами, стараясь поймать отблеск от огня камина каждым лучиком. Он настолько увлёкся изучением звезды, что совершенно не обратил внимания на то, что старик уже вернулся в комнату.

Он держал в руках поднос, на котором стояли две кружки, уже наполненные пивом, и пара пустых фужеров. Рядом с посудой примостились пузатый кувшин с хмельным напитком на случай, если беседа затянется, и гость не откажется от добавки, и распечатанная, но не открытая бутылка вина на случай, если гость, вдруг, изъявил бы желание повысить градус беседы. Стоя в дверном проёме, Хозяин дома, молча наблюдал за хамским поведением гостя:

– Как некультурно, Доран. – Наставническим, и даже несколько разочарованным тоном произнёс хозяин дома, покачав головой, притворившись, что сей акт вандализма его глубоко опечалил.

Разноглазый медленно обернулся, горделиво приподняв подбородок. Всем своим спокойным, и в то же время вызывающим видом он показывал, что не чувствует на себе никакой вины за то, что только что совершил:

– Знаешь, а ведь меня так уже давно никто не называл. – Услышал старик вместо извинений, или хотя бы разъяснений. Он произнёс это так, будто тема со звездой и вовсе никак не касалась хозяина дома.

Седобородый, не проявив никаких признаков беспокойства, прошёл в центр комнаты и поставил поднос на стол:

– Конечно. Ты уже, наверняка, привык к тому, что тебя зовут … – Он выпрямился, и спрятал одну руку за спину, а другую оставил чуть в сторону, согнув мизинец, а остальные пальца расставив веером. – Кстати, как тебя теперь называют? «Командир»? «Капитан»? «Командующий»?

– Разве это важно? – Опустив руку с украшением, спросил Разноглазый.

– Действительно. – Старик посмотрел на звезду так, будто увидел её впервые. – Неужели, только она меня выдала? – Уточнил он безучастно, спрятав вторую руку за спину.

– Нет. Ещё борода. – Пожал плечами Доран. Всем своим видом он намекал, что не собирается расставаться с украшением, по крайней мере до тех пор, пока не получит свои ответы.

– Борода?! – Старик неспешно захохотал, слегка закинув голову назад. У него почти получилось изобразить веселье. Он даже положил руку на живот, но выглядело это крайне неправдоподобно. – Прошло столько лет, а этот старый пройдоха всё ещё помнил, как выглядела моя борода в молодости? – Он снова хохотнул. – Воистину, человеческая память удивительна. Иногда не помнишь, что съел сегодня на завтрак, зато спустя годы можешь помнить глупый детский стишок, или, что более вероятно, припоминать своему приятелю тот случай, когда у него на носу вскочил прыщ, размером с вишнёвую косточку.

Доран нахмурился:

– Думаю, любой, кто знал тебя в молодости, легко вспомнил бы, какую бороду ты носил. Уж слишком она у тебя приметная. – Машинально погладив собственную растительность на лице, он обернулся, чтобы посмотреть на кипу бумаг, которую оставил на комоде. В его тоне зазвучала некая обеспокоенность. – Кстати, о книгах. – Разноглазый бросил на собеседника многозначительный, чуть тревожный взгляд. – Ты больше не писал ничего… особенного ?