Елизавета Кут - Русь против Атлантиды

Бревенчатая широкая изба сияла солнечным светом от большого количества окон, обрамленных кружевными занавесками. Справа от входа красовалась беленая русская печь, в которой происходило волшебство рождения матушкиных пирогов. В углу за печкой стояла старинная прялка с календарем на лопасти, изделие, которое в каждой семье передавалось из поколения в поколение по женской линии. В красном углу висели вышитые сакральными символами рушники и гордо стояли кумиры почитаемых Богов и самодельные куклы – духи рода. В центре комнаты располагался стол, который в данный момент ломился от еды. Матушкины ароматные пироги, три чугунка со свежими щами, а во главе стола – свежеприготовленная щука с два локтя длиной, которую отец Ратибора готовит исключительно сам.

Народу собрался целый дом. Родители и шестнадцать их детей с зятьями и снохами, и с их детьми. И Данила, который за десяток лет стал частью семьи Ратибора. Матушка даже называла его своим восьмым сыном и семнадцатым ребенком.

– Слава Родным Богам, за пищу нашу насущную, коя нам на радость и детям нашим на жизнь достойную. Просим Богов Родных пищу освятить и угостить Предков наших, чтобы воцарился мир и согласие между Родом небесным и Родом земным. Слава Родным Богам!

Все присутствующие помолились и принялись за еду. Только матушка все суетилась по хозяйству.

– Данечка, как ты поживаешь? Давненько тебя не видели, – произнесла Матрена, молоденькая веста – сестра Ратибора. Ее пухлые щечки покрылись румянцем от волнения и от того, что решилась вопрос задать.

– Матренушка, так я же с Ратей в походе богатырском был. Подвиги совершали мы.

– Ой, а я и не подумала. То есть не заметила. То есть… – девушка совсем засмущалась и продолжила тихонечко кушать, поджав плечи.

– Ох, богатыри, что же вы устроили сегодня? – с укором спросил отец, забавно шевеля рыжими усами.

– Мы… – начал Ратибор.

– Отступись, старый! Дай детям наестся вдоволь с дороги. Может еще щей, Ротюшка? – матушка кружила вокруг Ротибора, неустанно подставляя ему все новые и новые блюда.

– Мамуль, присядь, я сам, – постоянно сквозь зубы повторял Ратибор.

Данила тоже с удовольствием уплетал домашнюю еду. Нравилось ему к Ратибору в гости захаживать, всегда накормят от пуза. Данила жил в школе богатырей вместе с отцом. Для отца школа была и работой, и домом. Мать Данилы сменила мерность при вторых родах, когда мальчику было всего два лета, а отец так и не женился, всю жизнь и по сей день одну жену свою любя.

– Данила, сынок, поведай нам о подвигах Ратибора.

– Отец! Не хорошо это, не по-братски друг дружку нахваливать, – буркнул Ратибор.

– От чего же? Расскажу, – Данила расправил плечи и стал сказывать о подвигах своего соратника. – Ротька наш в одиночку стаю волколаков уложил, тучу злыдней отбил, бесов обратно в тартарары отправил, и Анчутку голыми руками в сети уловил.

Вся родня слушали Даню, открыв рот. Гордость брала за родственника своего.

– Он у нас такой, – промолвила матушка и принялась с удовольствием рассказывать историю, которую говорила всем при каждой встрече. – Вона, по три метра во все стороны вымахал. Родился он у нас уже богатырем, и рос не по дням, а по часам. Дак уж в семь лет коня сам из болота вытащил. Воевода его тогда сразу в школу к себе и взял. Не было в роду в нашем богатырей, да шестнадцатый ребенок круг родовой замыкает, видать сами Боги в него дар то и вдохнули.

– Так! Перестаньте! Хватит уже так хлопотать надо мной! Хватит нахваливать! И вообще, не правда это все! – Ратибор встал и стукнул по столу, что аж все яства подпрыгнули. – Не было такого! Врет он все! И нечисть болотную мы вместе вытащили. Вместе! Духом единым. Эх вы! Пойду я спать. Благодарю матушка за обед.

– Роть, прости, я как лучше хотел.

– Да не злюсь я на тебя, что уж, ты всегда такой был. Все бы по красочней, да по ярче. Из-за тебя вон с Анчуткой влипли, зачем живьем в город потащили? Выпендриваться тебе лишь бы все!

Даня встал из-за стола, кивнул головой в знак благодарности и покинул избу, хлопнув дверью. В доме повисла мертвая тишина.

Небеса ночью черные, но две луны Месяц и Фатта светили так ярко, что видно было каждую травинку, каждую букашку на той травинке. Даже нечисть выходить боялась, светло как днем было.

Огнешка и Светозар в разговорах своих ушли подальше от города. Не смущал чтобы их никто, да слухи чтобы лишние про них не судачили. Хотя, кто о них еще и не знал. С детства с самого рука об руку. Все и так о них говорили. Все завидовали их любви. Как-же не завидовать? В их любви столько нежности, и света, и красоты. Оба высокие, стройные, поджарые. У обоих белоснежные пепельные волосы и яркие голубые глаза. Если и не знать про них, можно с легкостью подумать, что эти прекрасные юноша с девушкой – брат с сестрой. Но нет, видимо Боги их нарочно именно друг для друга создали.