Поль Монтер - Трясина

– Ну, Марси, возьми себе столько, сколько пожелаешь, – взмахнул ручищей хозяин. – Ты, несомненно, заслужил это.

– Ай, – равнодушно пожал плечами Марсель. – Разделите деньги, как сочтёте нужным. А мою долю отдайте Колену и Оливии. Не устраиваться же им на новом месте с десятью су в кармане.

– Что ты, Марси! – воскликнула Оливия, и глаза её наполнились слезами. – Ведь щедрый заработок только благодаря твоей ловкости.

– Да-да, – поспешил вставить слово Колен, залившись краской смущения до самой шеи. – Мы благодарны тебе от всего сердца. Не думай, что мы опрометчиво решились уйти неведомо куда. Я ведь нанимаюсь в услужение. Да… Нашлась добрая сеньора, что живёт в предместье. Она в летах и не слишком богата. Я стану конюхом и кучером одновременно. А Оливия будет стирать и чинить одежду и помогать кухарке, пока не придёт срок. Мадам славная женщина. Мы получим тёплую комнатку возле кухни. Эдак можно оставить корзину с младенцем, и мать по нескольку раз на день сможет присмотреть за малышом.

– Дружище, я от души рад, что вы нашли хорошее место. Однако с рождением ребёнка вам всё равно понадобятся деньги, так что берите без лишних причитаний, – подмигнул Марсель. – Пусть это будет подарком вашему первенцу. А я придумаю ещё парочку трюков и точно не останусь внакладе.

Сидящие за столом согласно закивали. Силач степенно налил очередной стакан вина и выразил общее мнение, что парень поступает вполне благородно. На что Муха не преминул напомнить, что когда-то именно он привёл деревенского мальчонку к хозяину и, стало быть, тоже заслуживает своей доли похвалы. Компания дружно захохотала, да так громко, что казалось, в трактире разом зазвенели все кувшины и миски.

Катарина была счастлива, что ни говори, а её Марси лучше всех на свете! И когда парень заметил, что компания довольно осоловела от выпивки, то бросил на девушку многозначительный взгляд и кивнул в сторону двери. Она тихонько поднялась с места и поспешила к выходу.

Ночной ветерок едва проникал в крытую повозку, похожую на цыганскую кибитку. Запах лошадиного пота, которым пропиталась старая попона, смешивался с едва уловимым ароматом увядающего букетика полевых цветов, заткнутых за перекладину. Марсель успел задремать, Катарине не спалось. Она ещё крепче прижалась к парню и обхватила его за шею. Блаженно вздохнув, она улыбнулась. С их первой встречи минуло столько лет, а они так и засыпают в обнимку, как в детстве.

– Эй, Марси, ты спишь?

– Угу, – пробормотал он.

– А мой сон где-то заплутал. Всё думаю про Оливию и Колена. Должно быть, они счастливы. Уж Малапард точно сияет, как начищенный котелок. Надо бы сходить в церковь и поставить свечку Пресвятой Деве, чтобы Оливия благополучно разрешилась, когда придёт срок. Знаешь, а я даже завидую им немного. Станут жить на одном месте, растить детей…

– Ох, Кати. Да что завидного? Я бы помер от тоски через два дня. Уж куда лучше бродить по свету. Говорят, земля такая огромная, что жизни не хватит всю её обойти, – сонно ответил юноша.

– Ай, ну тебя! Говоришь в точности, как ветреный гуляка. Конечно, ты, Муха да и сам хозяин сроду не знали оседлой жизни. А Густав Силач не от большой радости странствует по дорогам. Мать говорила, что он старается отложить пару монет с каждого заработка. Когда накопит достаточно, купит маленький дом и наймётся в подручные к мельнику или кузнецу. Тогда они с матерью обвенчаются, как положено честным людям.

– Вот глупость! – вырвалось у Марселя. – Сменить помост для представления на унылую однообразную жизнь.

– Ну конечно, тебе лишь бы похвастать ловкостью и покрасоваться перед девчонками, – обидчиво проворчала Катарина. – Тебе и дела нет, что мне тоже охота заниматься хозяйством да нянчить ребятишек.

– Да что ты взъелась? Мы слишком молоды, чтобы думать о доме и малышне. Скажу тебе по совести, Ангелочек, если Господь пошлёт младенца, ничего не поделаешь, сходим к кюре и сделаем, как положено. Но не думаю, что это заставит меня торчать на одном месте и покрываться мхом.

Катарина вспыхнула и, отвернувшись от юноши, промолчала.

– Ты что, обиделась? Вот дурочка! Ты же знаешь, что я никуда от тебя не денусь. Ну-ка иди сюда, сладкая, хватит дуться, поцелуй меня! – Марсель обнял девушку и, подмяв под себя, зашептал: – Глупышка, разве любая другая женщина тронет моё сердце? Кажется, я понял это будучи ещё сопливым мальчишкой, когда увидел тебя впервые.

– Ты нарочно хочешь задурить мне голову… – пытаясь придать голосу твёрдость, выдохнула Катарина. Желание сопротивляться покинуло её тотчас, стоило ощутить прикосновение его губ. – Отстань, слышишь… отпусти меня… – задыхаясь, пробормотала девушка.