Александр Мирошниченко - Аркадия

В кабину заглянул Эдик:

– Ранение навылет, кровь остановил, – сказал он, как если бы говорил о самолете. – Нужно туда, где окажут помощь.

Эдик не озвучил «надо в больницу», но Гена его понял. В больницу нельзя. А помощь нужна.

– Что-нибудь придумаем, – уверенно ответил Гена, вспоминая своего первого командира, который часто повторял: «Даже если ты отвечаешь наугад, отвечай уверенно. По крайней мере, если угадаешь, будут думать, что ты знал. А до того как станет понятно, что не угадал, все будут спокойны».

Облака сгущались – приходилось понемногу набирать высоту, чтобы идти с запасом над верхней кромкой в надежде найти разрывы. А впереди уже виднелись вершины, покрытые снегом. Настроение сей факт не улучшал.

Неожиданно прямо на границе облачности и горного склона, который здесь был ослепительно зеленым, показалось нечто неожиданное и немыслимое – два белых полотнища уложенных в посадочное «Т». Времени на размышления не было. Природа могла скрыть этот знак в любой момент. Глубокий вираж потребовал значительно увеличить мощность мотора, который, казалось, тоже понял, что скоро посадка, и резво прибавил. Самолет немного «вспух», то бишь взял слегка вверх, когда Гена выпустил закрылки полностью, затем малый газ, и спустя несколько секунд колеса коснулись высокой травы строго возле посадочного знака на минимальной скорости. Для какого типа воздушного транспорта он был выложен, не ведомо, а значит, размеры площадки не известны.

Буквально сразу после остановки Гена понял, что торопился не напрасно. Густая облачность мгновенно поглотила место приземления, спрятав и посадочные знаки, и самолет. Двигатель замолчал, а в открытую форточку мельчайшими каплями влетел кусочек облака.

Послышался негромкий гул закрываемых створок капота, двигателя и маслорадиатора, а после все окутала вязкая и неприятная тишина. Гена выглянул наружу, чтобы осмотреться, но видимость заканчивалась ближе законцовки нижнего крыла.

Гнетущее безмолвие нарушил резкий стук в дверь. Туман скрывал стучавшего. Гена посмотрел в салон, где увидел и спину Эдика, который открывал дверь, и глаза девчонок, в которых, кроме страха, ничего не было.

Гена попытался рассмотреть, что происходит за пределами самолета, но висевшая в воздухе водяная взвесь скрывала детали: видны были только силуэты. Нужно было выйти из самолета. Проходя по салону, Гена задержался у раненой девушки. Та лежала с закрытыми глазами, была бледной, но дышала ровно. Эдик разговаривал с женщиной на каком-то неизвестном Гене языке. Только отдельные слова походили на молдавские. Он присел на выходе из самолета. Говорившие не сразу обратили на него внимание. Наконец Эдик увидел своего пилота, что-то сказал женщине, похоже, представил его. Та только сухо кивнула и ответила.

– Она говорит, что нам нужно убрать самолет отсюда, как только улучшится погода. Даже ночью. По радио передали, что нас ищут. Мария говорит, что если мы улетим, то она оставит девушек у себя.

Женщина внимательно смотрела на Эдика и, когда он закончил переводить, что-то добавила.

Эдик смутился:

– Просит, чтобы я остался.

Женщина еще что-то сказала и пошла прочь от самолета.

– Нужно Флорику отнести в дом, – объяснил Эдик. – Да и всех девчонок отвести тоже.

Он все еще смущался от того, что ему придется расстаться с товарищем, миссия которого была на первый взгляд опаснее. Но это только на первый взгляд.

Девушки уже вышли из салона и стайкой стояли рядом с Эдиком, чувствуя в нем защиту. Мужчины сделали из чехла для двигателя импровизированные носилки и отнесли Флорику к Марии. В доме уже была расстелена кровать для раненой, и, как только ее положили, Мария резким окриком выпроводила помощников. Гена это понял без перевода. Уже за дверью Эдик рассказал, что успел узнать. Оказывается, Мария раньше работала медицинской сестрой в городе. Поэтому за девочку можно не бояться. Сейчас у дамочки ферма и свой самолет. Отсюда и посадочная площадка. Сегодня утром она собиралась слетать в долину, но увидела, что погода портится, рабочих она отпустила, и со скотиной оставить некого. А потом по радио передали, что идут поиски самолета, обещана солидная награда тому, кто найдет его или пассажиров.

Девушки вполголоса что-то обсуждали на большой веранде и вмиг замолчали, когда увидели мужчин. Одна из них вскочила и крепко обняла Эдика, повторяя:

– Спасибо, спасибо…

У Гены запершило в горле, и он порадовался, что все внимание было обращено на друга. У того глаза тоже были влажными.