Юрий Ситников - Остров пропавшего смеха

– Вечно меня работать заставляют, – проворчал Фиф. – Как будто без меня обойтись нельзя. Клыкастик, где ты там? Пошли, поможешь мне с корзинами.

Клыкастик точил зубки о найденную ореховую скорлупку.

– Сейчас помогу, – крикнул он. – Дай мне две минуты, а лучше пять. Ох, как же сильно чешутся мои зубки.

Когда Фиф поднял на палубу первую корзину с припасами, ему сделалось жарко.

– Жуткая несправедливость, – бормотал гномик. – Заставлять меня таскать тяжести! С моими талантами я мог бы стать художником, писателем или этим… как там его… Эй, Дима, кто сочиняет красивую музыку?

– Композиторы, – ответил мальчик, взяв у Фифа корзину.

– Вот-вот! Я могу стать даже композитором, а меня нещадно эксплуатируют. Принеси то, отнеси это.

– Не возмущайся, Фиф, ты же видишь, все чем-то заняты.

– Клыкастик бездельничает. Чешет свои ненасытные зубы.

– Сам ты бездельничаешь, – Клыкастик поднялся на палубу и поставил рядом с бортом бочонок.

Фиф смутился и начал шаркать ботинком.

Когда пришло время готовиться ко сну, Дима попросил у гномов разрешения переночевать на корабле.

– Всегда мечтал вздремнуть под открытым небом, – признался мальчик.

– И я с тобой, – сказала Наташа.

– Ура! – закричал Фиф. – Сегодня я с лучшими друзьями буду спать на воздушном корабле. Вы не представляете, как весело мы проведём время. На небе сотни красивейших звёзд, мы ляжем на спины и станем ими любоваться. И Клыкастика с собой позовём. Кстати, где он? Клыкастик, друг, куда ты подевался?

– Я здесь, – крикнул острозубик. – Уже иду.

В полночь друзья лежали на мягком матрасе прямо на палубе. Фиф, закинув ногу на ногу, смотрел на звёзды и на ходу сочинял истории. Дима с Наташей посмеивались над воображением гномика, а Клыкастик, устав бороться с зевотой, подложил под голову лапки, клацнул зубками и уснул.

Вскоре разморило и Наташу, потом заснул Дима. Последним задремал Фиф.

Ночь выдалась ветреной. Корабль раскачивало, парус надувался, один из четырёх канатов внезапно порвался. Спустя секунду порвался второй канат, затем третий и четвёртый.

Друзья продолжали спать, не подозревая, что воздушный корабль поднялся над цветочной поляной, и ветер понёс его навстречу неизвестности.

Фиф проснулся, когда вовсю припекало солнце. Решив не будить друзей, гномик, непрестанно зевая, прошёлся по палубе и остановился возле борта корабля. Взглянув вниз, Фиф мотнул головой и отпрянул от борта. Растерянно моргая, он ущипнул себя за руку и тихо вскрикнул от боли. Маленькая надежда, которая шептала, что гномик продолжает спать, вдребезги разбилась.

Сделав глубокий вдох, Фиф рискнул и вновь приблизился к борту. Воздушный корабль пролетал над озером, снизу оно показалось гномику небольшой прозрачной лужицей, в которой плескались мелкие рыбёшки.

– Вставайте! – заголосил Фиф. – Друзья, просыпайтесь! Случилось страшное.

На корабле началась самая настоящая паника. Наташа заплакала, Клыкастик, утратив всё своё мужество, признался, что боится высоты. Дима был растерян. Понимая, что ситуацию срочно необходимо брать в свои руки, он, назначив себя капитаном корабля, отдал первое распоряжение:

– Прекратить плакать!

– Чего разкомандовался, – всхлипнула Наташа. – Мне страшно.

– Дима, посмотри, какую высоту набрал корабль, – прошептал Клыкастик. – У меня голова кружится. Даже зубки от страха чесаться перестали.

Фифу вдруг показалось, что у него появилась отличная возможность проявить себя настоящим смельчаком. Он упёр руки в бока и с усмешкой произнёс:

– Не вижу повода для паники. Подумаешь, полетели на Банановый остров без гномов. Ха! Я бы и один отправился на помощь дедушке Тиму. Просто мне не хотелось в этом признаваться. Правда-правда!

– Как же так получилось, что корабль взлетел? – недоумевал Дима. – Его держали канаты, они не могли развязаться сами по себе.

Клыкастик спрятался за спину Наташи.

– Если я вам кое в чём признаюсь, вы не станете на меня кричать? – спросил он.

– Клянёмся, – пообещал Фиф.

– Вчера перед сном у меня очень чесались зубки. Ничего подходящего под лапкой не оказалось и я… я случайно начал грызть канат. Сначала один, потом второй…

– Клыкастик, как ты мог! – покраснел от негодования Фиф.

– Я не специально. И полностью канаты не перегрызал. Они лишь слегка сделались тоньше.

– С твоими зубами надо что-то делать, – гномик порылся в карманах и достал оттуда много всякой всячины.