Аделия Розенблюм - На другой стороне. Слепцы

Почесывая жёсткие волосы на затылке, Лида озадаченно ходила кругами по своей камере. Она обдумывала то, как сильно отставало её родное государство в развитии. Днём и ночью пропаганда Содружества убеждала своих граждан, что они – и только они! – являются лидерами в индустрии космоплавания. На деле же их технологии отставали от Королевских на несколько поколений. Три недели вместо шести месяцев. Какой позор!

Лида закрыла лицо руками, словно это могло избавить её от осознания собственной ограниченности и стыда за свою родину. Разумеется, по одному только желанию избавиться от чувства стыда и разочарования было невозможно. Лида тряхнула головой и взяла себя в руки. Как им это удалось, спрашивала она себя. Особое топливо? Облегченный конструкция корабля?

– Тахионный ускоритель? – спросила Лида британца.

– Я плохо разбираюсь в устройстве двигателей, но «Лингана», кажется, была оснащена именно таким типом.

– В нашей госкорпорации инновационных технологий пока только работают над его разработкой, – устало выдохнула Лида. – Ещё даже опытного образца нет.

– Королевство тоже не владеет этой технологией. Её создателем является частная компания, которая и выделила нам с друзьями одни из своих звездолётов.

Лида рассмеялась.

– В Содружестве узнали о том, что какая-то частная компания из Королевства отправила группу астронавтов к краю Солнечной системы и сдвинули сроки отправки «Циолковского-3». Мы вынуждены были лететь в не достроенном корабле.

Финниган развёл руками.

– Мы лишь хотели заработать немного денег, – ответил он извиняющимся голосом. – Гонка вооружений это не про нас с друзьями. Компании нужны были добровольцы, а нам – корабль. И хочу заметить, – продолжал Джаред, – нас на это вынудила монополия Содружества на владение каллистинианской рудой. Мы отважились отправиться на другую сторону в надежде раздобыть руду.

Лида усмехнулась.

– Иными словами, мы сами виноваты.

– Я этого не говорил, – поспешил оправдаться Финниган. – Я только хотел подчеркнуть, что ведя образ государства отшельника с маниакальной склонностью к монополии и мировому господству, Содружество вредит само себе.

Лида пожала плечами. Скорее всего так и было. Запертые в отфильтрованном информационном коконе, они в Содружестве ничего не знали ни о других странах, ни о внешней экономике и политике. И спорить или рассуждать о том, что ей неизвестно сейчас не было никакого смысла.

– Значит, – сказала Лида, – были и другие экспедиции на эту сторону?

– Именно. И из шести вернулась только одна, последняя. Приблизительно шестьдесят человек исчезли без вести, и теперь мне кажется, что какая-то часть из них попала к нашим новым друзьям.

– И вот почему они так много знают о нашей физиологии, – заключила Лида.

Понурив плечи, она тоскливо прощалась со своей изначальной идей о дружелюбных инопланетянах.

– И, тем не менее, они пытаются общаться с нами! – воскликнула она, вспомнив об испытаниях, которые существа проводили с ней. – Они поняли, что мы не сможем понимать друг друга, изъясняясь посредством речи. И, возможно, спроектировали интерфейс мозг-компьютер, чтобы знакомиться с нами, используя визуальные образы.

– Неокортексный рекордер, – сказал Финниган. – Аппарат считывает бета волны головного мозга, а адаптер переводит их в видимое изображение. Это довольно старая технология. Его даже используют семейные психологи, – Джаред застенчиво улыбнулся, но видя замешательство в глазах сокамерницы, пояснил. – Когда-то мы с женой ходили к такому специалисту. На сеансе по улучшению взаимопонимания между супругами доктор применял неокортексный рекордер, чтобы мы могли увидеть себя глазами партнёра. Это должно было нас сблизить.

– У нас даже такого нет, – вздохнула Лида.

Ей было не интересно слушать о трудностях в супружеских отношениях. Её беспокоило то, насколько технологии Содружества примитивны в сравнении со всем остальным миром.

Она попыталась отвлечься от этих мыслей.

– Существа нашли способ общаться с нами, – рассуждала Лида вслух, – и построили этот рекордер. И это лишь доказывает, что для общения между собой им не нужно ничего подобного.

– Ты всё равно хочешь верить в их «гуманизм»? – уточнил Джаред.

– Гуманизм тут ни при чем. Просто я думаю, что они раса учёных, на несколько тысяч лет опережающих человечество в развитии. Если для изучения нашего вида им потребовалось проводить опыты на первых образцах, то в этом, как раз таки, нет ничего странного или пугающего. Я допускаю, что первые люди, с которыми они познакомились, умерли от недостатка кислорода, или от голода, или от жажды, прежде чем существа определили подходящие условия для нашего содержания. Но я убеждена, что в действиях абориген не было ни капли злого умысла.