Елена Бабинцева - Побег от Судьбы

— Оно мое, Антарес, — сказал я. — Теперь и навсегда.

— Так раз оно твое, то определись, раз и навсегда.

Я замолчал. Дракон выразительно посмотрел на меня и обернулся, когда погонщик стал кричать, что пора на посадку.

Я поблагодарил моего собеседника, за оказанную мне честь, и занял свое место на его спине. Полет прошел спокойно и быстро. Пасмурное небо висело низко, поэтому мы летели, тоже не высоко. Можно было рассмотреть людей на дорогах.

Когда мы приземлись на Береговом плато, я сошел последним и снова поблагодарил Антареса за полет. Он, молча, кивнул мне.

И я направился на торговую площадь, где купил себе лошадь. Потом я спокойно доехал до Лютого леса и к ночи, был в своем лагере. Мое путешествие назад было окончено. Эмиль за эти месяцы, явно увеличил нашу добычу, потому что людей прибавилось, да и хороших коней в стойле тоже.

Ребята были рады меня видеть. Все охали и ахали, куда же делась моя коса, и какая прелестница украла мое сердце. Неужто Синдра…

Я погрустнел. Сказал, что Син умерла. Нет ее больше…надо было видеть лицо Эмиля и остальных ребят. Син они любили…

Мы собрали богатый стол, в честь моего возвращения. Конечно, они были наслышаны о моих заслугах перед Милостом. Такое дело, надо было отметить. И конечно, помянуть Син. Эмиль, кажется, даже всплакнул.

Было шумно и весело. Я даже смог ненадолго забыться. Я пел песни, рассказывал глупые анекдоты. Поведал о нашем путешествии. И сказал, что косу я оставил в Милосте… Эмиль промолчал, а ребята сразу стали выпытывать, кто она и как выглядит.

Слова Антареса, не шли у меня из головы. Пора быть тем, кем ты хочешь быть. Невзирая на имя, которое ты носишь, или на одежду, в которую ты одет.

Рано утром, я седлал коня. Эмиль тут как тут.

— Куда опять намылился? — сонно спросил он. — Только приехал же…

— Поеду к родителям…

— Чего?! — сон с Эмиля как рукой сняло. — К родителям? Почти год с небольшим прошло, а ты только сейчас собрался. К тому же не забывай, ты ведь мертв. Объявили о твоей кончине. Твои родители наверняка осведомлены об этом.

— Знаю, Эмиль…знаю,…но мне надо поехать. Не спрашивай.

— Эх… — вздохнул мой друг. — Не буду. Все равно ты ничего вразумительного не скажешь. Будь осторожнее.

— Ты ведь знаешь, что буду… — усмехнулся я и пришпорил коня.

Я давно не появлялся на этой дороге. Казалось, все было так давно…что, вовсе не год прошел, а несколько лет. И одновременно казалось, что я никуда не уезжал…

Спустя час, показалась моя деревенька. Все осталось прежним. Домики стояли все нарядные, с цветами на клумбах. Дорожки мощеные. Красота, одним словом…

Соседи меня не узнали…видимо, я сильно изменился.

А вот и мой дом…стоит на том же месте. Все так же утопает в цветущих деревьях. Все так же, кованые ворота, всегда открыты. Все осталось так же…

Я заехал в дворик и ко мне тут же выбежал слуга. Новый…отметил я про себя.

Я спешился.

— Дома ли лорд Эней?

— Лорд Эней с супругой отправились гулять, — пояснил конюх. — Они вон там!

Он махнул рукой в сторону морского берега, и я, оставив коня, оправился к родителям.

Я вышел на песчаную косу и сразу увидел их…отец, постарел. Стал очень седым. Мама, держала его под руку, а в другой держала зонтик. Я сделал всего несколько шагов к ним…

Они остановились. Зонтик матушки вырвал прибрежный ветер и унес далеко в море…

Она бросилась ко мне, подхватив платье.

— Хельг!!!

Я раскрыл руки, и мама плача, влетела в них.

— О Хельг! Мой мальчик! Мой сыночек…

Чего уж говорить…я и сам всплакнул. Я уже даже забыл, как это, обнимать маму…

Тут же рядом стал отец, крепко обнимая меня за плечи. Он молчал. Но по его старческому лицу, катилась скупая слеза…

— Мама…папа…вы уж простите меня… — я решил начать первым. — Я был таким ослом…

— Нет-нет! — мама обеспокоенно погладила меня по плечам. — Не думай об этом! Ты дома! Ты с нами!

— Я ненадолго…

— Почему…? — глаза матери снова наполнились слезами и отец, перебил меня, когда я хотел только — только открыть рот.

— Идемте в дом. Там и поговорим.

Мама взяла меня под локоть, и мы пошли.

Дома все осталось так же, как и было…я долго смотрел на картины, гобелены, вазы, люстры и цветы, но все будто застыло, с того последнего раза.

Отец пригласил всех нас в его рабочий кабинет, а это было очень значимым знаком.

Я зашел. Отец указал на кресла, и мы опустились.