Мария Фефелова - Сияющий мир. Роман-феерия

Эрик лишь молча покачал головой. Он никогда не был большим ценителем прекрасного, но пейзажи острова завораживали не только своими красками и необычными природными условиями. Сам воздух этих берегов был живым, и даже самый угрюмый человек, попав сюда, наверняка бы ощутил, как его душа раскрывается навстречу радости, которой до этого в ней было так мало.

Люк смотрел на долину и чувствовал, как тёплый ветер касается его волос. Каким-то тайным чувством, подсказанным компасом , он знал: если прислушаться, можно понять, о чём ветер говорит. Он позволил себе не думать; на мгновение забыв, кто он, с кем и зачем сюда пришёл, он слушал только ветер; он сам был ветром. Не осознавая слов, он понимал душой: ветер – этот вечный странник и певец свободы – прилетел оттуда, где начинаются звёзды.

Эрик и Дик видели, что с капитаном происходит что-то странное, но мешать ему не осмеливались. Впервые они заметили в глазах Люка светлую дымку, которая всегда пугала и притягивала его старшего брата. В эти мгновения он был не здесь; вслед за своей пылкой душой он устремлялся за горизонт.

– Пойдёмте, – его спокойный твёрдый голос прозвучал неожиданно для двоих приятелей, не решавшихся прервать его размышления.

– Куда мы идём, капитан? – быстро сбрасывая с себя оцепенение, спросил Дик.

Люк улыбнулся.

– Туда, где рождается ветер.

Горизонт тонул в сиреневых сумерках. Друзья шли по Цветущей долине, вдыхая необыкновенные ароматы ярких растений, напоминающие о чём-то манящем и полузабытом. Откуда-то издалека до Люка доносился запах моря.

– Как странно здесь пахнут цветы, – пробормотал Дик. – Я знаю этот запах. Только пока не понимаю, откуда именно…

– Здесь пахнет морем, – задумчиво сказал Люк. – А ещё тёплым ветром и весенними ночами…

– Совсем нет! – возразил Дик. – Я вовсе не чувствую моря. Скорее, это что-то очень знакомое, домашнее… Я вспомнил! Ты знаешь, это… это запах бабушкиного сада. Да, точно… Мы с моей сестрой Мэри гостили у неё летом, когда были маленькими. Там пахло цветущими яблонями… и свежими пирогами… и ещё… может быть, детством?..

Дик замолчал. Как наяву он увидел мгновения тех дней, когда был по-настоящему беззаботен и счастлив. Ему вспомнились заботливые руки бабушки и смеющиеся глаза сестры, боль в ободранной об забор коленке и вкус чая со смородиновым листом. Он не тосковал о детстве – зачем тосковать о том, чего не вернуть? – но вдруг подумал, как далеко теперь всё, что когда-то было так дорого и привычно.

– Да… детством. – Дик не сразу осознал, что его голос чуть заметно дрожит. – Так что ты говорил?

Люк был по-прежнему задумчив.

– Может быть, ты и прав. Это как… запах воспоминаний. Только каждый чувствует то, что было дорого именно для него.

– И что дорого для тебя? – Дик уже смог взять себя в руки и говорил своим обычным бодрым тоном.

– Море и небо. – Люк помолчал. – Знаешь, они похожи на двух братьев. Я люблю море, потому что в нём отражается небо, и люблю небо, потому что оно отражается в море. Всё временно, и только они вечны. А ещё они неразлучны: отними одно у другого, и мир станет совсем другим. Море учит нас всегда помнить о небе, но и море без неба мертво.

– Да ты, оказывается, философ, – весело ответил Дик, хотя в душе был глубоко впечатлён словами друга. Он понимал, что, говоря о море и небе, капитан имел в виду не только их. – Что-то расчувствовались сегодня морские волки… Эрик, ну, хоть ты-то в порядке?

До сих пор молчавший моряк не ответил. Друзья повернулись к нему и увидели, что лицо сурового, неприступного Эрика Андерсона исказилось, словно от сильного приступа боли.

– Эрик! Всё нормально?

Тот попытался улыбнуться.

– Нормально. Только, видимо, то, что дорого мне, не настолько приятно, чтобы это вспоминать.

– Ты можешь ничего не рассказывать нам, если не хочешь, – осторожно начал Дик, видя, что друг пытается собраться с мыслями и что-то сказать.

– Нет, я расскажу. – Эрик вздохнул. – Слишком долго я носил это в себе. Этот запах… Мне его никогда не забыть.

Лишь теперь, спустя то время, что они были знакомы, Эрик заговорил о своём прошлом.

– Мы с ней с детства были вместе. Неразлейвода, прямо как брат и сестра. Алиса была для меня всем, целой жизнью, я без неё себя не мыслил. Мы доверяли друг другу все тайны, поддерживали во всём, никогда надолго не расставались. Куда я – туда она, и наоборот. Играли вместе, учились, даже друзья у нас всегда общие были. Потом-то я понял, что она мне не совсем как сестра. Влюбился я, в общем, и она в меня тоже. А как нам исполнилось по шестнадцать, решили, что поженимся. Тогда у нас хорошо всё было. Пока ещё хорошо.