Надежда Плахута - Тирлин бор. Тирломиры. Часть 1

– Да, там остались их вклады – богатства, соизмеримые со всем золотым запасом планеты! – печально произнесла фея.

– Как я понял, тогда никто не пострадал? – вдумчиво спросил Эдвин.

– По счастливой случайности, никто, – ответила Джаверия. – …Никто, кроме потерпевшего крушение светящегося Небесного Слизняка, Мастера Перехода, наглухо замурованного в разломе хранилища. Но о нём знал лишь Шудра да его пара слуг.

Блум с Эдвином затаили дыхание. Джаверия с минуту помолчала.

– Они что, там, на пару застряли? – глупо щурясь, предположил Блум.

– Небесный Слизняк и Мастер Перехода, – это одно и то же существо, – таинственно проговорила Джаверия, понижая голос до шёпота. – В древнем пророчестве говорится, что однажды трещина раскроется, чтобы выпустить затворника на свободу, и закрыться навеки вечные. И что Мастер Перехода перейдёт по мосту из камней с плато земного на Плато Небесное.

– Слизняк попадёт в слизняковский рай! – покатился со смеху Блум, но… поглядев на своих друзей, придал лицу серьёзное выражение.

– Красивая легенда, – заметил Эдвин. – А, может, и не легенда вовсе…

Затем Джаверия рассказала, что пришёл новый день, и горе вкладчиков впустили в «святая-святых» хранилища – в «рукава» разбегающихся от центрального приёмника коридоров. Однако там было пусто: ни слитков, ни драгоценностей, ни обронённого в спешке камушка, ни одной изумрудной крошки.

– Это было в самом дальнем тоннеле, в котором не уместилась бы и малая доля похищенного. Так вот там отчего-то было не холодно, а наоборот, нестерпимо жарко, – говорила крёстная эльфа. – «Так пышет из трещины магма, – невозмутимо объяснил Шудра, – А драгоценности исчезли в трещине между мирами! Пусть покоятся с миром»!

И, ему, как ни странно, поверили. «Да и кто теперь разберётся, куда пропали сокровища?! – писали в газете „Гномич“. – Но мы, тирлины, поможем нашим невольным пленникам начать новую жизнь на Плато! Ведь жизнь, – лучшая драгоценность!»

Джаверия повела своими дивными крыльями, заигравшими в лучах заходящего солнца подобно сапфирам и танзанитам!

– Лучшая драгоценность! – зачарованно повторил Блум. – Но …не мог же Шудра даже с сотней охранников вытащить такую вселенскую тяжесть? – неожиданно воскликнул он.

– Не мог, конечно, – согласился Эдд.

– И где же тогда сокровища?! – Блум вскочил как ужаленный, но потоптавшись на листе, снова сел.

– Этого я не знаю, – призналась фея.

– Выходит, пленники плато потеряли не только вклады, но и саму надежду вернуться к себе на Родину, – мрачно заметил Эдвин, в голове которого кипела невидимая работа, а крёстная кивнула ему в ответ.

– И что, все они так просто сдались и… приняли свою участь? – раздражённо спросил Блум.

– Сдались…, но не все, – Джаверия поглядела вверх, куда-то за шляпку гриба, кромку деревьев и за облака. – Некоторые, спустя время, бежали. Вы были совсем маленькими тогда.

Странно, но история с пропажей сокровищ не вызвала ни революций, ни войн, ни даже небольшого бунта. Да и что могла сделать кучка подневольных созданий, затерянных на чужом и холодном острове посреди океана? А пленники плато и вправду, чувствовали себя, словно муравьи на оторванном от дерева, и уносимом бурливой волной, листке.

– После падения того космического объекта прошло триста лет, – вздохнула Джаверия.

– Так всё-таки это был объект?! – вытаращился Блум. – Я знал, я знал, я что-то такое чувствовал!

– Три века – огромный срок для людей, но не слишком большой для эльфов, фей или тирлинов. – Она прикрыла глаза… – За это время в самом центре Тирлинского Бора, неподалёку от этого места разросся лес, да так причудливо….

– Наш Причёсанный Лес! – с гордостью подтвердил Эдвин. – С деревьями, как шипы дикобраза повёрнутыми в одну сторону!

– Вот именно! – рассмеялась Джаверия, незаметно зевая. – Строго на восток!

– С деревьями, странной впадиной, и непонятными мутантами-переростками, – буркнул Блум. Он хотел было пнуть ножку боровика, но вместо этого спросил. – Хм…, но откуда вы всё это знаете?

Но древесная фея его не слышала. После долгой дороги она так устала, что заснула, прислонясь к тому же боровику.