Маргарита Мохин - Дорога к славе

Джек промолчал.

– А насчёт музыки ты это серьёзно? – спросил Флетчер.

– Ты говоришь, как мой отец.

– Джек, ты придумал себе бесполезное увлечение! – Флетчер опустил голос, стараясь подражать интонациям мистера Стюарта. – Не вижу смысла покупать вещь, про которую ты забудешь через неделю!

Мальчики переглянулись и дружно расхохотались. Хотя в глазах Джека отражалось его внутреннее чувство вины – нехорошо было смеяться над старшими, особенно над родителями!

– Пойдём поможем маме убрать со стола, – всё ещё посмеиваясь, Флетчер спрыгнул с подоконника. – А потом будешь рассказывать ей сказки о том, что ты никогда в жизни не держал в руках гитару!

– Но я правда…

– Ну да, конечно!

– Я правда не!..

– Ну вот, они там будут песенки играть, а я посуду мыть, – показательно ворчал Флетчер, отправляясь на кухню.

– Я помню, как ты ныл, что согласен на что угодно, лишь бы не учиться, – со смехом покачала головой миссис Миллс. – Так что вперёд! – скомандовала она.

Джек снова почувствовал лёгкий укол беззлобной зависти. Миссис Миллс даже приказы отдавала так, что их хотелось выполнять.

– Джеки, готов? Покажу тебе гитарный строй и несколько упражнений. Сможешь делать их дома.

Джек кивнул и приготовился слушать объяснения. Хотя, кажется, он и сам уже начинал о многом догадываться.

– Гитарный гриф, как видишь, разделён поперечными полосами – это лады. Как клавиши на фортепиано…

– Это полутона, – перебил её Джек и смутился.

– Верно, – подтвердила миссис Миллс. – Каждый лад даёт возможность сделать шаг на полтона, а значит, зажимая струну на определённом ладу, мы можем сыграть любую ноту.

Джек кивнул и на этот раз не прерывал объяснения своими комментариями, хотя все эти вещи казались ему очевидными.

– Это шестиструнная гитара. Каждая струна на ней уже настроена на определённую ноту. Самая тонкая, первая струна – это ми. Шестая – тоже ми, но…

– На две октавы ниже? – предположил Джек.

– Верно, Джеки. С тобой приятно иметь дело! – сказала миссис Миллс и назвала оставшиеся ноты. – Соответственно, если играть по открытой – то есть не зажатой струне – у нас получится: ми, си, соль, ре, ля и снова ми. А если на каждой струне мы будем поочерёдно зажимать каждый лад…

– То получим хроматическую гамму, – договорил за неё Джек.

В школе он никогда не был выскочкой и не подавал голос до тех пор, пока его не спрашивали. Да и сейчас он вовсе не хотел хвастаться своей сообразительностью. Но почему-то промолчать было очень сложно – ему очень хотелось поделиться радостью только что сделанного открытия.

– Верно, – миссис Миллс перестала удивляться одарённости своего нового ученика.

Разобравшись со струнами, она показала правильную позицию рук и несколько упражнений для растяжки и развития ловкости пальцев.

К тому времени Флетчер уже давно расправился с грязной посудой и наблюдал за уроком, втайне восхищаясь выдержкой друга. Его мама была превосходным и очень терпеливым учителем, но сам Флетчер никогда не мог заниматься дольше часа подряд.

– Ну что, Джеки, вопросы есть? – миссис Миллс посмотрела на часы. Она ничего не имела против того, чтобы продолжить урок, но подозревала, что родители Джека будут крайне недовольны, если их сын задержится в гостях ещё дольше.

– Нет, миссис Миллс! Л-луиза! Спасибо вам огромное! – искренне поблагодарил её Джек.

Он тоже посмотрел на время – без четверти семь, и не смог сдержать тяжёлого вздоха, предполагая, что дома его ждал непростой разговор с родителями.

– Попьёшь с нами чай? – спросил Флетчер.

– Нет, мне пора, – с тоской отозвался Джек.

Дождь на улице прекратился. И Джек, шаркая ногами в резиновых сапогах по лужам, уныло плёлся домой.

Последние несколько недель у Джека едва ли выдавалась свободная минутка. Всё время до и после уроков он проводил на работе – от дома к дому, чтобы в срок разнести адресатам радостные или печальные известия. Каждая новая телеграмма, как назло, предназначалась кому-то в совершенно противоположном районе. Домой он возвращался только к вечеру, голодный и уставший, но с гордым осознанием того, что ещё на один маленький шажок приблизился к осуществлению своей мечты.

За ужином родители сухо интересовались, как шли дела на работе. Джек подозревал, что на самом деле они просто хотели услышать о его неудачах и желании бросить эту затею. Ведь Джек, всегда послушный и готовый выполнить любое их требование, вдруг начал проявлять совсем неприсущую ему самостоятельность.