Ксения Болотина - Танец с огнем

– Ты же знаешь, что нет, – прошептал Север, не отрывая взгляда от спящей Рины. Столько обожания и муки. Я невольно поморщился, представляя каково ему сейчас.

– Прости, – видимо, по-своему истолковав мое выражение лица, извинился он. – Это словно наваждение какое-то.

– Не хочешь отнести ее в кровать? – услышав мой вопрос, он замер на полпути в свою спальню и, резко обернувшись, пристально на меня посмотрел.

– Я не шутил про наши отношения, – я кивнул ему головой на спящую малышку, – думаю, наша девочка будет не слишком потрясена, когда проснется с нами в одной постели.

– Ен, я не могу…

– Север, заткнись, – оборвал я его. ― Если ты наконец-то перестанешь пить и раскроешь свои глаза, то обязательно увидишь, что наша связь еще не закончена. Когда до тебя, в конце концов, дойдет, что ты слышишь ее эмоции? Сегодня при нашем соприкосновении мы слышали мысли друг друга, тебе это ни о чем не говорит?

– Я думал… – побледнел Север. – Но как же…

– Предлагаю оставить все вопросы и потрясения на завтра, сегодня уже слишком поздно и нам всем надо отдохнуть. Неси Рину, я пока расправлю постель.

Я проводил взглядом Ена, направляющегося к постели. Неужели он серьезно, и мы действительно все втроем связаны, или все это пьяный бред, в котором я пребываю уже несколько дней?

Я с силой зажмурился и тряхнул головой, нет, не бред. Рина все так же спала, свернувшись в кресле. Я медленно подошел к девушке, она была еще прекрасней, чем запомнилась. Реальность, рядом, наша ― слишком хорошо для правды. Голова раскалывалась от количества выпитого виски и сумбурных мыслей. Ен прав, надо ложиться спать, быть может, проснувшись с ними в одной постели я наконец-то поверю в реальность происходящего.

Тянущая пустота в груди становилась сильнее, подталкивая меня ближе к малышке, словно что-то внутри меня понимало, что только она в силах ее заполнить. Аккуратно, едва прикасаясь, я провел по обнаженной белой руке. Мои руки дрожали, то ли от выпитого, то ли от переизбытка эмоций. Сколько раз за последние дни я повторял себе, что не имею права на свои чувства, не имею права прикасаться к ней.

С глубоким вздохом я поднял ее на руки: пустота внутри отступала под натиском нежности и счастья. Я прикрыл глаза, пытаясь справиться с эмоциями и не сжать малышку слишком сильно.

Этьена в спальне не оказалось, в ванной слышался шум воды. Я замер у расстеленной постели, держа Рину на руках. Было такое ощущение, будто бы я взял что-то чужое и меня вот-вот поймают на месте преступления. Тряхнув головой, я отогнал подобные мысли. Теперь уже не чужое, наверное…

«Наша». Я нервно дернулся, услышав голос Ена в голове.

Он стоял рядом, касаясь рукой волос Рины. Чувство правильности ― кажется, я его уже ощущал. Это насколько же пьян я был, что воспоминания настолько смутные. Я посмотрел в глаза друга, настраиваясь на его эмоции. Столько разных чувств, но никакой злости и порицания.

– Спасибо, брат, – его мнение для меня было действительно важным.

Ен улыбнулся и, подмигнув, кивнул на Рину.

– Так и будешь ее всю ночь держать на руках? – похоже, его забавляла моя растерянность.

Улыбнувшись в ответ, я уложил девушку на середину кровати, управляя воздушными потоками. Малышка нахмурилась, что-то проворчав, сцапала подушку, и уткнувшись в нее носом, смешно засопела, словно возмущаясь из-за потерянного тепла.

– Я думаю, утром она будет очень возмущена, ― Ен взмахнул руками, – но так ей будет гораздо удобнее.

Вид практически обнаженной малышки в моей постели вышиб из меня весь воздух, словно удар под дых. Брюки мгновенно стали тесными, восставшая плоть причиняла ощутимый дискомфорт. Поморщившись, я кинул взгляд на Ена, заметив то же самое выражение и на его лице.

– Не особо удачная идея с моей стороны, – проворчал он, освобождаясь от штанов.

Согласно ему кивнув, я последовал его примеру, освобождаясь от одежды, и нырнул под одеяло, заботливо накрыв малышку.

― Малышка, успокойся, ― вырвал меня из сна голос Ена. ― Ты сейчас снова загоришься!

– Я сейчас не просто загорюсь! ― шипела Рина. – Я еще и поджарю твою задницу!

– Дай нам хотя бы все тебе объяснить! ― в голосе Ена уже откровенно слышалась паника.

– С объяснений надо было и начинать, а не укладывать меня голую в постель к твоему брату! ― раздался треск, и моего носа достиг запах горелого.

– Я тоже спал в этой постели, вместе с тобой! ― снова треск. ― Прекрати громить комнату Северена!